…Как трудно рассказывать кому-то о счастье. Вдруг ловишь себя на мысли, что и говорить особо нечего. Это о горе можно писать целые трактаты, а счастье оно настолько воздушно, невесомо и мимолетно, что о нем лучше молчать, чтобы не спугнуть. Да и зачем разговаривать, если оно настолько оплетает твой мир, что со стороны кажется – ты светишься невидимыми неоновыми вспышками эйфории. Когда просто хочется сжимать ЕГО руку, сплетая пальцы, и смотреть на мир безумными глазами, и беззвучно кричать: «Разве вы не видите, как мне хорошо, как я летаю? Это вам кажется, что я хожу, а на самом деле я лечу. Высоко-высоко».
Первое время боишься этот полет спугнуть, неправильно взмахнуть крыльями или вдруг понять, что просто спишь, и тебе все это снится, а потом привыкаешь парить и взлетаешь все уверенней и уверенней, выше и выше, забывая о набранной высоте и о том, что стихия неба над тобой непредсказуема.
Но как можно о чем-то думать, если слепит солнце и небо кристально чистое?
Я открывала глаза по утрам и еще несколько минут лежала в тишине, вдыхая его запах, слушая биение сердца или рассматривая каждую черточку лица, трогая скулы кончиками пальцев, пока он не открывал глаза и не опрокидывал меня на спину, жадно сминая мою кожу горячими ладонями, накрывая собой и врываясь в мой полет приземленно-прекрасной пошлостью неутомимой молодости. Меня шатало от усталости, я замазывала тональным кремом синяки под глазами и все равно видела в зеркале неприлично счастливую женщину, которую беспощадно имели всю ночь напролет и непременно отымеют в следующую и в ту, что последует за ней.
Иногда я засыпала чуть ли не стоя с Русей на руках или помешивая кашку у плиты, на диване у телевизора, за компьютером в процессе очередной работы над новыми проектами. Руслан открыл для меня компанию по дизайну интерьера, и теперь я целыми днями занималась только фирмой, искала новые кадры, запускала проекты, ездила на объекты. Мама нянчилась с нашими детьми, а сам Руслан вкладывал все силы в свой бизнес по перевозкам, который только начинал набирать обороты в Испании и в России. Он сдержал слово – ничего нелегального. С прошлым покончено. По крайней мере, с тем прошлым, от которого тянутся кровавые следы и тени от решеток на окнах.
Рядом с ним я забывала сколько мне лет, мне казалось, что я моложе, глупее и наивнее школьницы. Все стереотипы были разрушены, сломлены и бесполезным грузом отправлены в чулан к приметам и суевериям. Я забыла о своих страхах насчет нашей разницы в возрасте и о молодых девушках, которые окружали его на работе и плотоядно заглядывали в глаза в надежде заполучить в свою постель перспективного босса. Руслан заставлял меня верить, что для него я единственная и неповторимая. Женщина остается женщиной, пока она желанна. Она остается молодой и красивой, пока рядом есть тот, кто в любом возрасте скажет ей: "я люблю тебя, маленькая". И не просто скажет, а докажет тысячи, сотни тысяч раз: взглядами, яростными толчками внутри её разгоряченного тела, хриплыми стонами и голодным «я хочу тебя сейчас». Везде. В любую секунду. Требовательно и властно без малейшего шанса на сопротивление. Иногда посреди рабочего дня врываясь в дом, сбрасывая на ходу одежду и жадно глядя, как я кормлю Русю грудью, чтобы потом терзать набухшие соски голодным ртом и рычать от наслаждения, когда капли молока будут попадать ему на язык. Иногда присылать за мной машину, чтобы я приехала к нему немедленно и, закрыв кабинет на ключ изнутри, остервенело трахать меня на рабочем столе, расшвыряв папки и ценные бумаги, или, пока в банкетном зале молодого владельца компании ждали партнеры по бизнесу, я, стоя на коленях, ласкала его член ртом. А иногда, зажав сотовый между ухом и плечом, я яростно растирала себя между ног дрожащими пальцами так, как он говорил мне вкрадчивым голосом в трубку, пока я не начинала кричать ему в ухо от беспощадного оргазма и не слышала в ответ его хриплый стон, представляя, как сильные мужские пальцы пачкаются спермой, когда он кончает, едва заслышав мои крики. На расстоянии тысяч километров от меня и все же со мной, и мысленно во мне.