Говорит спокойно, безэмоционально. Как незнакомец. Вроде и пьян, а ведет себя, как совершенно трезвый человек. У меня диссонанс, словно картинка не совпадает со звуком, как в затертой видеокассете. Вижу одно, а слышу совсем другое.
- Согласна.
Как эхо… а внутри поднимается волна дикого отчаяния, и я понимаю, что меня сейчас разорвет на части. И мне хочется броситься к нему, тряхнуть за плечи, заставить смотреть себе в глаза. Это все неправда. Так не может быть! Он лжет!
После всего, что было. Зачем тогда все? Зачем приехал ко мне?
- Умница. А теперь иди, Оксана. Вот все бумаги, заберешь их с собой. Рассмотри, подумай, может, не додал что-то или сама хочешь чего-то, что я не включил в список. Пока что опасно выезжать из страны… ты помнишь, что было недавно. Я дам знать, когда можно спокойно выехать. Тебя будут охранять, как и раньше.
Он подошел ко мне, а я свое дыхание слышу, и как ребра болят от каждого удара сердца. Всунул в руки бумаги и наконец-то в глаза посмотрел. Меня холодом обдало, я никогда не видела у него такого взгляда – мертвого. Словно, сквозь меня смотрит. Словно ни одной эмоции там больше не осталось. Мутные глаза, пьяные, но какие-то до ужаса холодные. Только я не могу взгляд отвести, и он не отводит. Наверное, в каждом происходит этот надлом, это стихийное бедствие внутри, когда отчаяние смывает в одну секунду все: и гордость, и боль, и самоуважение. На мгновения, на доли секунд, но этого было достаточно, чтобы я впилась в воротник его рубашки и прижалась к нему всем телом, вглядываясь в глаза, в какой-то жалкой попытке что-то воскресить. Вчера оно было еще живое! Всего лишь проклятые двенадцать часов назад.
- Как же так? Как, Руслан? Я не верю тебе. Вчера… позавчера…Ты не мог просто жалеть. Как же мы? Всё в никуда? Так нельзя лгать! Ты не умеешь ТАК мне лгать! Я слишком хорошо тебя знаю! Что с тобой?
Теперь он молчит, только запястья мои сжал сильно, но руки не убирает.
- Нееет, Оксана, ты меня совершенно не знаешь. Ты видела то, что сама хотела видеть. Нарисовала себе образ. Трахнуть я тебя хотел. Ничего больше. Ты всегда меня заводишь. Стоит на тебя всегда, понимаешь? Физиология. Чистая без примеси похоть.
- Нет! Не понимаю! – где-то на полу гордость корчится, кровью обливается, а я уже остановиться не могу, - не понимаю, Руслан! Не пойму никогда! Ты же говорил, что любишь… ты же все делал для нас, ты… умолял поверить тебе. Для чего?
- Говорил. Может, и любил какое-то время, Оксана. Наверное, любил. Зачем сейчас каждое слово разбирать?