- А теперь что? Все? Вот так внезапно? Вчера любил, а сегодня уже нет?
Сжал мои руки сильнее, отрывая от себя, отталкивая, а у меня мир под ногами раскачивается:
- Я же просил без истерик. Не унижайся. Тебе не идет. Вчера любил тебя, сегодня ее. Мужчины иногда бывают любвеобильны. Это конец. Хватит тянуть резину. Я красиво хотел. Чтоб уехала и постепенно. А ты сама все испортила. Приперлась сюда! Кто тебя просил? Я? Нет. Давай уходи. Я устал ломать комедию. Хочешь вот так – пусть будет так. Не вынуждай меня послать тебя к такой-то матери.
Сказал, как ударил в солнечное сплетение, и стало нечем дышать. Я руки одернула, а потом порвала его бумаги и швырнула ему в лицо, а он даже не вздрогнул, и клочки бумаги медленно на пол полетели:
- Ничего нам от тебя не надо. Ни копейки. Не смей от меня откупаться. Боишься, что мешать тебе буду? Не бойся. Живи с ней. Знала бы, я бы сюда не приехала.
- Приехала бы. Сейчас ведь пришла! Знала, что я с ней и пришла. Тебе в свое верить хотелось. А дом? Тебе не надо - детям надо. Что ты им дашь? Гордость свою? Ею кормить будешь? Я тебе пришлю второй экземпляр. Все, Оксана, мне некогда. Я и так кучу времени убил на все это дерьмо! Давай, сделай нам одолжение – уйди.
И вот сейчас мне захотелось его ударить! Вцепиться ему в глаза, драть его на части. Ненависть зарождалась где-то очень далеко.
- Дерьмо? Это мою жизнь ты дерьмом назвал? Да, ты прав. Полное дерьмо. Как и ты.
А потом опять это сумасшедшее безумие, когда ненавидишь себя же за свои слова, но я цепляюсь за него снова, до боли в пальцах, до кровавых отметин на ладонях:
- Ты лжешь! Скажи, что ты лжешь, Руслан! Не может все так быть! Я не верю! Зачем ты с нами так? Со мной! Посмотри мне в глаза и скажи всё это ещё раз! Смотри и говори!
Он смотрит, очень пристально смотрит, и я отражение свое вижу в черных зрачках.
- Может. Жизнь – сложная штука, Оксана. Это тебе не сериалы твои по выходным смотреть. Жизнь – боль.
- Ты – боль! – сорвалась на крик и тряхнула его, - ты нас убил! Ты!
- Нас не было никогда. Помнишь, ты сама мне говорила? И была права – нас никогда не было. Страсть, похоть, увлечение, а мы просто повелись.
- Мы же были счастливы, - очень тихо, уже не сдерживая слёз.
- Срок годности у счастья истек, Оксана.
- У любви нет срока годности.
- Прости… значит, это была не любовь.
- А что это было? Ты наказываешь меня за то, что не верила? За то, что… сомневалась в тебе?
Понимаю, что бред говорю, что уже нет сомнений, а я цепляюсь за какие-то соломинки. Тонуть не хочется, а уже с головой накрыло и легкие разрывает. Я уже утонула… даже если на поверхность выдернуть – дышать не начну. Это смерть.