Мне необходимо увидеть его, и я переворачиваюсь на другой бок. Он спит, но его брови почти болезненно сведены вместе. Мои пальцы зудят от желания дотронуться до него, приблизиться к нему. Я отчаянно хочу быть бесстыжей и, укутавшись в одеяло, прижаться к нему и весь день не вылезать отсюда, но мне даже неизвестно, рад ли он, что я в его постели.
Он потягивается и немного отбрасывает одеяло, таким образом, демонстрируя верхнюю часть своей груди. Металлические штанги, проколотые сквозь его соски, дразнят меня (прим. пер. штанга (барбелл, барбелла) – украшение для пирсинга, состоящее из прямого стержня круглого сечения, на который с обеих сторон накручиваются шарики (шипы, конусы, камни и т. д.). Никогда не думала, что они будут выглядеть так горячо на парне, но, увидев их вблизи, у меня текут слюни.
— Доброе утро, солнышко.
Понятия не имела, что он проснулся. Моё лицо заливается краской от осознания того, что он видел, как я пялюсь на него.
— Доброе утро. Не слышала, как ты вернулся, как тебе удалось выбраться?
Схватив мою руку, он подтягивает меня, так я оказываюсь ближе к нему.
— Я знаком с мэром. Обвинения были фальшивыми, нам обоим это известно.
— Да, определённо.
Я прислоняюсь своей рукой к его груди, и впервые моя кисть сопротивляется попытке сжать её, чтобы впиться ногтями в его грудь. Боже, что на меня нашло? У меня никогда не было подобных мыслей… даже в фантазиях, не говоря уже о реальном человеке.
— Я не слышала, как ты вернулся домой прошлой ночью, — он приподнимает бровь, и я отступаю. Звучу как зануда высшей степени. — Я имею в виду. Сюда. В твой дом. Я не слышала, как ты вошел в свой дом прошлой ночью.
— Вчера нам так и не удалось поговорить.
Он отшвыривает оставшуюся часть одеяла прочь. Мышь спрыгивает с кровати и выбегает из комнаты.
Матерь божья. На нём нет ничего, кроме пары черных боксёров, очерчивающих каждый сантиметр его длинного и толстого члена. Не могу перестать пялиться на него. Он делает что-то, что заставляет его дёргаться, и я задыхаюсь на вдохе. Мои щёки пылают, и когда он помещает руку под мой подбородок, чтобы поднять мою голову вверх, я вырываюсь из его захвата.
— Все хорошо, Мелли.
— Я должна пойти приготовить завтрак.
Жалкая попытка встать оказывается невозможной, когда он закидывает свою ногу на мою и тянет меня в свои объятия. И что мне прикажете делать? Смотреть прямо на него. Я не могу перестать смотреть на его пенис.
— Хочешь потрогать его, детка?
Внезапно мой рот оказывается, словно набитым ватой, и я облизываю губы.
— Это то, о чём я говорил, когда сказал, что нам нужно убедиться, что мы на одной волне. Потому что если ты хочешь меня хотя бы наполовину так сильно, как хочу тебя я, мне необходимо знать об этом. Не хочу доставлять тебе неудобства или делать предположения, но я не собираюсь врать, — он обхватывает меня руками. — Я не хочу сейчас ничего больше, чем то, чтобы ты прикоснулась ко мне.