— Я не отдам вам меч, пока вы мне не поможете.
— Меч был платой за волшебный клубок пряжи, а не за какие-то будущие услуги.
Я уставилась на свои ноги, не в силах встретиться с ним взглядом. Он был прав; он уже заплатил за оружие. Без клубка пряжи я бы никогда не смогла найти Кракатук и разрушить проклятие. Но разве мистер Дроссельмейер не видит, как важен для меня Филип? Как он мог позволить невинному человеку страдать? Отсутствие сочувствия у мистера Дроссельмейера задело меня за живое, но это не давало мне права нарушить обещание.
Я неохотно протянула ему рукоятку меча.
— Пожалуйста, если вы что-нибудь знаете, скажите мне, — я повернулась к неподвижной фигуре Филипа. — Я не могу жить без тебя Филип. Я люблю тебя. Ты мне нужен. Ты мой друг, мой доверенный. Без тебя я не была бы такой, какая есть сегодня.
Воздух вокруг Филипа замерцал. Крошечные частицы золотой и серебряной пыли двигались в завораживающем танце. Постепенно глаза Филиппа приобрели глубину и ясность. Он несколько раз моргнул, словно проснувшись ото сна, а затем открыл рот. Сначала ничего не выходило, но потом он произнес:
— Я тоже люблю тебя, Клара.
Не успела я опомниться, как он спрыгнул с Эйса. Поднял меня за талию и закружил.
— Не понимаю, — всхлипнула я от радости.
— Только настоящая любовь может разрушить чары, — сказал Дроссельмейер. — Я не мог помочь тебе, Клара, потому что ты должна была сделать это сама.
Как только Филип опустил меня на землю, я посмотрела на мистера Дроссельмейера.
— Значит, вот оно что? Проклятие разрушено? — я вытащила Щелкунчика. — Он больше никогда не сможет причинить мне боль?
Мистер Дроссельмейер кивнул.
— Щелкунчик безвреден. Проклятие уничтожено раз и навсегда, но это не значит, что ваше путешествие закончилось. Понимаю, не многие знают о ваших отношениях с Филипом.
Мой восторг прошел. Отец никогда бы не позволил мне выйти замуж за Филипа. Впервые в жизни мне было все равно. Я вернусь в Шенбрунн, чтобы сообщить отцу, что я в безопасности, но я не останусь. Я устала чувствовать себя виноватой за то, кем была, и пытаться быть кем-то, кем не была. Я любила отца, но не могла пожертвовать собой и стать оболочкой самой себя, чтобы он гордился мной.
Я сжала руку Филиппа.
— Я отрекусь от своего титула, чтобы быть с тобой.
Его глаза наполнились слезами.
— Ты не можешь. Ты единственная наследница.
— Да, могу. Уверена, отец найдет кого-нибудь другого, чтобы взойти на трон. Я лучше буду счастливой кочевницей с тобой, чем несчастной императрицей с супругом, которую не люблю.
— Ситуация может быть не такой ужасной, как вы думаете, — сказал мистер Дроссельмейер.