Делайла обхватила пальцем белокурую прядь.
— Так что же мне теперь делать?
Я многозначительно посмотрела на ее пленительные формы и поняла, что никто из охранников не сможет устоять.
— Предположим, что довольно твоего тела. Представь, что ты больна. Я уверена, что охранники извернутся, чтобы удовлетворить твои потребности.
Она наклонила голову.
— Моя игра превосходна, но боюсь, они все равно заметят, как ты выскальзываешь из камеры.
Я ухмыльнулась. Одна мысль о перемене, должно быть, изменила мои зубы, потому что лицо Делайлы побледнело. Странно, большинство из них боялись мышей, таких крошечных существ, которые не могли нанести большой урон по сравнению со львом или волком.
— Да ладно, — я попыталась взять Делайлу за руку, но она отступила. Раздражение захлестнуло меня, когда она отступила. — Все будет в порядке. Они никогда не смогут доказать, что ты притворялась. Люди все время болеют, и это ни к чему не приводит. Просто скажи, что это был предменструальный синдром, — играя на ее собственной важности, я добавила: — Если ты не слишком труслива.
Она закатила глаза.
— Я не боюсь, — она сделала несколько шагов вперед, чтобы быть поближе к двери, но не прямо перед ней, и согнулась пополам, кашляя. — Ох, — болезненный крик, вырвавшийся из ее рта, был настолько реальным, что если бы я не стояла рядом с ней, то была бы уверена, что кто-то отрывает ей конечности. — Так больно, — причитала она. — Помогите. Пожалуйста, помогите мне.
Охранникам потребовалось всего несколько минут, чтобы поспешить к камере. Я оставалась в тени, где меня никто не замечал, и преображалась. Покалывание пронзило меня, и нос дернулся. Уши заострились, а кишки словно вывернулись наизнанку. Я упала на землю, приземлившись на корточки, моя одежда спала. Охранник открыл дверь и бросился к Делайле. Не глядя на них и стараясь не думать о потере зеркала, я пронеслась мимо них.
Я была на полпути вниз по коридору, когда охранник закричал:
— Одна пропала. Черт возьми, мышь-перевертыш, Гризельда, где она?
Пробираясь сквозь щель в стене, я молилась, чтобы поблизости не было кошек. Когда никакие кошки не перехватили меня, и мои лапки ударились о траву, я хотела вскрикнуть от радости, пока охранник не закричал:
— Пустите газ! — я подняла глаза и увидела, что он стоит на крыше здания. Несколько цилиндров были направлены в землю и выпускали облако дыма.
Усыпляющий газ окружил периметр, и я увеличила темп, но была слишком медленной. Воздух вокруг меня изменился, приобретя горький привкус. Мой бег замедлился, тело умоляло отдохнуть. Только образ меня, сидящей на позолоченном троне, мертвой Клары и императора позволил мне преодолеть усталость и пробежать по травяному полю, окружавшему тюрьму. Мама гордилась бы.