Десерт был очень вкусным — взбитый тирамису с пропитанной ромом основой. Сочетание рома и шампанского вскружили мне голову. Когда я встала, то качнулась и ударилась об стол. Спасибо, что руки Леона были достаточно сильными, чтобы удержать меня.
— Позвольте показать, что я называю видом.
Мы поднялись по лестнице с фиолетовым ковром, затем он толкнул позолоченную стеклянную дверь, которая вела на балкон. Я вдохнула свежий воздух океана. Луна освещала бесконечную темную воду, где волны разбивались о берег в успокаивающем ритме.
Леон и я разговаривали на разные темы, разговор протекал ровно, но ни что из того, о чем мы говорили, не оставалось надолго в моей голове, которая превратилась в сито. Лишь помню, что много смеялась и делала комплименты Леону о его невероятных качествах, включающих отвагу, доброту и безупречный вкус. Когда он наклонился поцеловать меня, я отшагнула назад. Озадачив своей странной реакцией, запинаясь, произнесла:
— Простите.
Я прикусила губу. Что со мной не так? Почему мне не хотелось, чтобы идеальный мужчина поцеловал меня в этот идеальный вечер?
— Я слишком настойчив?
Разочарованное лицо Леона задело меня, и я поспешила найти достойную причину моему странному поведению.
— Мне нужно больше времени с вами, прежде чем мы зайдем дальше, — я собралась и поправила юбку. — Уже поздно. Думаю, мне лучше пойти спать.
Леон улыбнулся и взял меня за руку.
— Конечно. Позвольте провести вас до номера.
Возле моей двери он поцеловал мою руку и ушел — всегда безупречный дворянин.
Как только я сняла платье и обувь и упала на постель, мои глаза закрылись. Я заснула под дребезжащий шум и механический голос.
— Осталось четыре дня. Если ты не разрушишь проклятье, то превратишься в деревянную куклу, и твоя душа будет заперта внутри меня навечно.
На следующий день мы с Леоном вышли в океан на белом катамаране. Мы видели игры дельфинов в воде, потягивали коктейли, закусывая клубникой и пальчиковыми сандвичами. Лодка стояла близко к берегу, и Леон показал все достопримечательности и главные здания. Когда мы проплывали грот, я спросила:
— Что это?
— Ничего такого. Просто пещера.
Голос Леона был напряжен, а сам он разозлился, но когда я всматривалась в его лицо, принц улыбался. Он поднял мою руку и закружил, медленно танцуя под музыку виолончели, игравшей на борту.
Я расслабилась в руках Леона, слушая приятную мелодию и пытаясь не отставать от его плавных движений. Почему пещера была такой важной? Я не понимала, и через некоторое время решила об этом забыть.
Мы оставались на катамаране до ужина. Как только солнце зашло, меня охватил страх. Попытается ли Леон поцеловать меня? Почему я так боялась, что он меня поцелует? Все ли так нервничают в такие моменты, или я просто глупа, доводя себя до безумия?