— Портал не может быть там, — прошептала я, боясь утонуть или быть унесенной сильным течением.
Бисквит нетерпеливо заржала, когда позади меня послышались хлюпающие звуки. Леон выбрался из океана. Мне пришлось выбирать между тем, чтобы довериться Бисквит, и тем, чтобы позволить Леону взять меня в плен. Я с силой ударила Эйса, и он рухнул в портал. Бисквит и я последовали его примеру.
Леон выругался позади нас, но вскоре его голос был прерван свистящими звуками, которые охватили меня, когда я проходила через портал.
На другой стороне я с облегчением обнаружила, что волшебным образом осталась сухой, и, что более важно, портал закрылся за мной, это сделало невозможным для Леона последовать за нами.
— Что случилось? — Филип приоткрыл глаза, тяжело опираясь на Эйса.
— Мы получили третий дар. Путы из морских водорослей, которые трудно порвать.
Филип вздрогнул, вероятно, это последствие укусов медуз.
— Ты была права. Мы должны были пойти в грот с Бисквит и Эйсом, чтобы сбежать из королевства Леона, но я все еще жалею, что мы использовали дар парализации, — он помолчал немного, нахмурив лоб. — Леон нас догнал? Мне показалось, я слышал его голос.
— Да, — я посмотрела туда, где был портал. — Мы должны поторопиться, если ему удастся открыть портал.
Щелкунчик в моей сумочке зазвенел и заговорил своим жутким голосом, который я так презирала:
— Остался всего один день. Если ты не разрушишь проклятие, то превратишься в деревянную куклу, и твоя душа будет заперта внутри меня навечно.
— Мое время вышло, — прошептала я, охваченная безнадежностью.
27
. Гризельда
Когда я жила на Змеином Острове, то ненавидела свою жизнь, желая принадлежать к чему-то важному, вместо того, чтобы быть окруженной неудачниками. Мечтая контролировать и управлять. Когда добралась до Перевернутого Королевства, то верила, что я на расстоянии вытянутой руки от своей цели. Но когда встретила Мышиного Короля, то не ощутила и унции контроля и власти. Наоборот, знакомый гнев поглотил меня, так как он постоянно отдавал приказы и постоянно говорил, что я не достаточно стараюсь.
— Не сутулься, Гризельда.
— Ты испортила ловушки, Гризельда.
— Мне стоит еще раз показать тебе, Гризельда?
Каждое замечание заставляло меня вздрагивать и сжимать кулаки. Я могла принять определенную критику, но он не просто нападал за то, что я делала, но и за то, кем я была.
— Ты ни на что не годишься, Гризельда.
— Как ты сможешь стать королевой при отсутствии манер и умения, Гризельда?
— Королю стоило казнить тебя, а не твою мать. Она была бы более полезной.