Но Мерлин даже бровью не ведёт, а жужжащее облако, поднявшееся в ответ на моё желание, падает между нами маленькими мёртвыми пчёлками.
— За что? — выдыхаю я. — Их-то за что?
Мерлин не обращает на мои слова ровно никакого внимания.
— Ты не помешаешь, предательница.
— Почему вы меня так называете?!
Мерлин отворачивается — к Туану. И я еле успеваю заступить старику дорогу.
— Не троньте!
Мерлин усмехается. Право слово, даже у Дамиана не получается такая зловещая усмешка.
— В таком случае первой умрёшь ты.
— Умру? Вы что, серьёз…
Золотая молния врезается мне в грудь и выбивает дыхание. Я сгибаюсь, дрожу. И всё это время Мерлин спокойно наблюдает. Этот равнодушный взгляд сначала пугает меня, а потом так… так бесит!
Я выпрямляюсь и не замечаю, что тоже сияю золотом.
— Ну нет, дедуля. Ты… не пройдёшь!
Мама говорила, что я сильная, и я когда-то успешно сопротивлялась бабушке, которая требовала, чтобы я выпила её зелье. Но мне как-то не приходило в голову, что я могу участвовать, например, в магическом поединке.
Но что только не сделаешь, когда злишься!
Я изо всех сил, всем своим существом желаю, чтобы этот! Старик! Перестал! Путаться! У меня! Под ногами!
Виллинда утверждала, что нужно разобраться в себе, принять, захотеть… Не-а, достаточно просто очень, очень сильно разозлиться! С моих рук сыплется пыльца, Мерлина отбрасывает к дому, Туан садится на траве и смотрит на меня, открыв рот…
Самый невозмутимый в этой ситуации, на удивление, Мерлин. Он встаёт, смотрит на меня, говорит: «Далеко ты не сбежишь, предательница». И каменеет.
Звуки опять возвращаются внезапно, словно их включили: тяжёлое дыхание Туана, мычание Арутра… Птички…
— Ничего себе! — шепчет Туан, и смотрит на меня так, словно я только что, ну, например, гору сдвинула. На километр. — Повезло мне, оказывается. Ты ни разу не проклинала меня всерьёз.
Я смотрю на свои руки — с них по-прежнему сыплется пыльца.
— А… А… Что сейчас было?
— Ты играючи победила лучшего мага нашего мира, — отзывается Туан, по-прежнему во все глаза глядя на меня.
— Ха. Ха. А… как я это сделала?
Туан смеётся. Нервно, истерично — а я всё трясу и трясу руками. С них всё сыплется и сыплется пыльца…
— Полагаю, случайно, — вздыхает Туан, успокоившись. — Ладно. Виола, подержи нашего героя.
Я держу — точнее, сначала ловлю, потому что Артур резво уползает обратно в кусты. Связанный, ага. Как гусеница.
Туан снимает с шеи что-то вроде медальона, открывает, достаёт оттуда флакончик — я тем временем держу Артуру голову — и вливает содержимое ему в рот. Сноровисто зажимает Артуру нос.