При мысли о лорде на душе как-то потеплело, и я улыбнулась. Странный он у меня, конечно, но с ним как-то уютно. А вот кровосос…
— Чтоб он сдох, — разъяренно прошипела я и пнула камень со всей силы.
Он исчез в темноте, и до меня донесся звук битого стекла. Тьма! Я подкралась поближе и увидела, как из невысокого дома выскочил злющий тролль. Он огляделся и заметил меня.
— А, ну, иди сюда, паршивец! — заревел он.
— Простите, дяденька, я нечаянно, — пискнула я и попыталась сбежать. — Ой!
Я вскрикнула и упала на изнеженное седалище, когда влетела головой в грудь второго тролля, подошедшего сзади. Тот ухватил меня за шкирку и поставил на ноги. Ну, как поставил, на самые носочки.
— Уважаемые дьеры, — сипло, но с достоинством начала я, — позвольте принести вам свои извинения. Злого умысла у меня не было, всего лишь роковое стечение обстоятельств.
Тролль встряхнул меня, отчего я икнула и снова поставил на носочки.
— Ишь, как чешет, как по писанному, — ухмыльнулся он. — Ты откуда, пацан?
— Из гостиницы, — важно просипела я.
Тролль вытянул руку вперед и, продолжая меня унижать хваткой за шкирку, повел к гостинице. Мне было стыдно, даже очень. Взяла и разбила стекло добропорядочным горожанам, еще и среди и ночи. И перед моим хозяином было стыдно, оставил на пару часов одну, и на тебе. Будто мало ему и без меня трат. А все из-за проклятого упыря. Я злобно оскалилась и немного пошипела. Меня встряхнули, я с готовностью замолчала. Зато в голове родилась замечательная идея. Я осмотрела ее со всех сторон и осклабилась, потирая руки.
— Какой номер? — спросил тролль, которому я разбила окно.
Я вывернулась, как могла, оценила увеличившееся количество троллей, и стало так хорошо-хорошо…
— Наверх, уважаемые дьеры, — сказала я, делая приглашающий жест.
Мы поднялись на второй этаж, дошли до двери моей комнаты, и обиженный мной тролль толкнул ее. На кровати почевал самым невинным сном Араан Карвен, который даже не думал убираться с моей постели. Я вытянула руку и мстительно произнесла:
— Вот мой папа.
Тролли рассмотрели того, кто лежал на постели, переглянулись, и их глаза одинаково сверкнули замечательным чувством — принципиальностью. Обиженный подошел к кровати и бесцеремонно тряхнул вампира за плечо.
— Эй, ты, папаша, — позвал он — Гони деньги, твой щенок мне стекло разбил. И мне плевать, каких вы кровей. Гони монету, а то хуже будет.
— Что? — Карвен порывисто сел и непонимающе уставился на тролля. — Какой сын?
— Этот, — тот указал на меня толстым зеленым пальцем, и я всхлипнула:
— Па-ап, прости-и. Я нечаянно.