Старший лорд с интересом проследил, как карие глаза затапливает тьма.
— Мой мальчишка! — рыкнул внук.
— Я так и думал, — удовлетворенно рассмеялся дед и стер с лица улыбку. — А теперь живо к зеркалу!
Ормис нехотя подошел к большому напольному зеркалу и с удивлением некоторое время рассматривал себя. Алаис подошел к нему и остановился за плечом.
— Что видишь? — спросил он.
— Похоже, ты прав, бабушкино наследие, действительно, начало проявляться. — Задумчиво произнес Ормис.
— И в чем же ты видишь причину? — поинтересовался дед.
Внук пожал плечами.
— Может, возраст подошел? Или, правда, нервы.
— Ну-ну, ну-ну, — насмешливо произнес старший лорд. — Знаешь, что, пойду-ка я. Дари я привел в норму, завтра, как новенький будет. Хороший мальчик, не порти его. К своим дамам не таскай, лучше и в дом теперь никого не таскай, нечего ему такое видеть. Не сквернословь, с вашими попойками завязывай. Раз взял на себя ответственность за ребенка, то и веди себя соответственно. Еще, старайся при нем вообще о женщинах не говорить. И ваши дурные шутки оставьте за пределами его ушей. Ах, да, сладким не корми, для него это сейчас подобно яду. Вроде все… — Алаис тепло посмотрел на внука и провел рукой по чуть колючей щеке. — Совсем взрослый стал.
После этого махнул рукой и исчез, но, прежде чем портал закрылся, напомнил:
— Усиль самоконтроль и ищи причину пробуждения крови. И будет тебе счастье, мой мальчик.
Ормис дождался, когда погаснет портал и снова повернулся к зеркалу. На него смотрел крепкий молодой мужчина, не лишенный привлекательности, растерянный и задумчивый.
— Ищи причину, — с усмешкой повторил он и вышел из своих покоев.
Молодой лорд Бриннэйн осторожно потянул ручку двери и вошел в маленькую гостиную, прошел вперед и ненадолго остановился перед снесенной им дверью в спальню своего секретаря. Наконец, перешагнул через дверь и тихо подошел к кровати. Еще несколько мгновений он вглядывался в лицо спящего паренька, пытаясь понять, в чем несоответствие между внутренним восприятием и тем, что он знал о мльчике.
Дари пошевелился во сне, и одеяло сползло, обнажая совсем не юношеские формы. Но его хозяин этого уже не видел, потому что в коридоре послышались голоса его друзей, и мужчина поспешил к ним, чтобы предотвратить вторжение в спальню юного секретаря.
— Дрищ, ты охамел? — грозный рык раздался над моим ухом. — А, ну, живо завтракать, пока я тебя за ухо не оттащила!
Я порывисто села и испуганно посмотрела на гоблинку, нависавшую надо мной.
— На обед не пришел! На ужин не явился, теперь и завтрак пропускаешься? О нем заботятся, вкуснятину всякую готовят, а он валяется тут! Кому сказала, живо на кухню!