Я даже не сразу сообразила, что уже нахожусь внутри полутемного помещения. На прилавке, в деревянных низеньких лотках, были выставлены булочки, ватрушки, да и просто хлеб. У меня глаза разбежались, а слюнки потекли, чуть ли не зюрком. Из-за прилавка на меня уставился маленький пекарь. В смысле маленького ростика. Я, наверное, его на целую голову выше буду.
Его не большой рост компенсировал высокий белый колпак. А на огромном животе был надет накрахмаленый фартук. Он вытирал об него свои руки. А как увидел меня, тут же заулыбался и стал нахваливать свои булочки. Как будто я сама не знаю, что это очень вкусно. Особенно голодной несчастной мне.
— Не стесняйся красавица, бери что хочешь. Ешь на здоровье!
— Спасибо! А сколько это стоит, — я указала на ватрушку с творогом.
— Восемь шенев. Всего!
— Всего!!! — поразилась я.
У меня в кармане оставалось всего пять и то, потому что я умею торговаться. В Варжке меня на рынке все торговцы за это недолюбливали, а старушки наоборот любили дюже, просили, чтоб я им сторговала что-нибудь подешевле.
— А что такое красавица, у тебя не хватает? — полюбопытствовал булочник.
— Да, — уныло ответила я. Мне так хотелось именно эту ватрушку.
— Так ты не расстраивайся, милая. Мы ведь всегда можем договориться.
Булочник странно на меня взглянул. И мне показалось, что он стал меня внимательней разглядывать. И это было неприятно, даже противно! Я развернулась, чтоб поскорее уйти.
— Стой рыбонька, ты куда? Мы ведь можем еще договориться.
— Спасибо я не буду с вами разговаривать. Меня братья на улице ждут. Они не любят, когда я надолго пропадаю.
— У тебя есть братья? — удивился тот и видимо немного расстроился этим известием. — А позволь спросить тебя, вы откуда в наших краях?
— Из монастыря «Источник».
Булочник поменялся в лице, видимо понял, о каких «братьях» я говорю. Встречаться с ними лицом к лицу у него не было особого желания (точнее совсем никакого). Я решила воспользоваться его заминкой.
— Скажите, уважаемый. А не продадите ли вы мне хоть что-нибудь за пять шенев? А то меня посылали за вкусностями, а если я не принесу их, то братья очень расстроятся. В наших краях, откуда я родом, все гораздо дешевле, чем у вас.
Мужичок стал упорно соображать, что же мне такого ответить. Дабы я не расстроилась сильно. И ему, ни дай духи, не пошла, жаловаться на высокие цены своим «братьям». А они — то, вон откуда! Да и старого монаха, он лично знал и уважал. Поэтому тот мигом шмыгнул под прилавок.
— Кажется, у меня есть то, что тебе будет по вкусу. Вот!
Из-под стола тот достал небольшой сверток их рисовой бумаги. Раскрыв его, я с нескрываемым восторгом, уставилась на небольшой кусок халвы.