Но, что бы там ни было, он добрался к ней. Из последних сил. Удивительно.
Лечь рядом, обхватив его голову ладонями.
Все хорошо, она чувствовала. Сильный удар, сотрясение, но действительно серьезных травм нет, она справится. Ничего страшного… В ее жизни бывало и похуже.
Дин, особенно в детстве, тоже непрерывно искал шишки на свою голову. Он прыгал по деревьям, словно белка, и лазил по скалам, словно ящерица. И срывался, конечно. Дин всегда был слишком самоуверен, чтобы правильно оценивать риск. Словно считал себя бессмертным.
Однажды он сорвался с обрыва над горной Орленкой, на камни, переломал все кости… Когда Мэй сбежала к нему в вниз по тропинке, он лежал в луже крови, и, казалось, уже перестал дышать… Ему повезло, что Мэй была рядом. Конечно, вылечить она тогда не могла, но могла позвать на помощь. Позвать, оставаясь рядом с Дином, так, чтобы родители услышали и нашли их. Если бы она оставила его, хоть на минуту, он бы умер. Она отдала ему все силы, держала, не давая умереть, она просидела рядом Дином больше часа, прежде, чем за ними пришли. Казалось — целую вечность. Справилась.
С тех пор это стало проще.
Конечно, мертвых она не воскресит, но кое-что может.
— Сейчас… — шепнула, обнимая.
Сейчас она имеет полное право обнять — прикосновения помогают. Мэй гладила его лоб, его волосы, подложив под затылок вторую ладонь, прижавшись щекой к его плечу. Так удивительно. Чувствовала, как его дыхание выравнивается, становится глубоким и спокойным, как ровнее бьется сердце, и коже возвращается здоровый цвет. Ренцо спал, и даже чуть-чуть улыбался во сне. Все хорошо.
Пусть поспит, это поможет восстановить силы.
«На рассвете»…
На рассвете ему нужно в порт? Еще есть время, она разбудит. Еще…
«Тарин»…
Это немного пугало.
Он договорился с Тарином о встрече? Значит, главное уже решено? Тарин, а, значит, и Дин, скорее всего, знает, что Мэй здесь? Ее не оставят.
И обратного пути нет?
Ренцо отдаст ее, и она больше никогда не увидит…
И как она теперь без него?
И не может остаться, потому, что Гильдия не оставит ее, и только брат сможет защитить.
…Ренцо спал.
Мэй лежала, прижавшись к нему, разглядывая в полутьме его лицо, словно пытаясь запомнить, положив ладошку ему на грудь — туда, где сердце. Тихо. И так спокойно, словно кроме них двоих в мире больше нет никого. Ее Ренцо…
Она проснулась от прикосновения. Вздрогнула. Едва не подскочила на месте.
— Тихо, тихо, это всего лишь я, — Ренцо рядом с ней… улыбается.
Уснула? Проспала?
За окном, кажется, еще темно.
— Еще ночь, — сказал Ренцо, — все хорошо. Я ведь надеюсь, это все та же ночь, я не сутки проспал?