— Ну и вонища здесь, — пробурчал мой заместитель Марк в очередной раз, заглядывая в мой кабинет. — Каждый раз как я сюда захожу, думаю, что привыкну, но нет, снова этот дым и снова я воняю, как осел. Боюсь, даже представить, как воняешь ты. Может, хоть окно откроешь, чтобы проветрить?
— Ты не представляешь, но я регулярно его открываю.
Он передал мне несколько напечатанных листов.
— Вот, прочти, Карич написал, говорит, что дельный материал. Обещает, чуть ли не сенсацию, но мне даже читать это противно. Он пустобрех, знаю я его сенсацию, раздувает до безобразных размеров чистейшую ерунду, и ждет, когда ее слопают. Сколько уже такого материала мы напечатали? Я вообще его из штата поганой метлой гнал бы.
— Поэтому Марк ты и не главный редактор. Людям нравится читать статьи Карича. Да, он любит раздувать из искры большой костер. Да, он любит устраивать сражения крокодилов и жирафов, но он популярен, читатели его любят. И если мы выгоним его, что в итоге будет? Карич останется по-прежнему популярным, а мы останемся без представлений. И что мы будем показывать зрителям? Как Хилый сажает картофель на своем подоконнике? Или как Дина Сало рассказывает о домоводстве? А может, ты хочешь сделать ставку на Цецилию Львовну?
— Шутишь? — он прыснул со смеху. — Не поминая ее всуе, а то беду накликаешь. В общем, ладно, уговорил. Но как же меня бесит его хитрая морда с этими противнейшими жидкими усами, так и вырвал бы их! Смотри, я тебе не раз говорил, он когда-нибудь нас подставит.
— Не думаю, он, конечно, хитрый, но он трусливый, — я снова закурил и пустил кольцо дыма.
— Ты выходишь отсюда хоть когда-нибудь? — спросил он.
— Да, иногда, по ночам, чтобы купить сигарет.
— А хоть какая-нибудь личная жизнь у тебя есть помимо работы?
— Да, есть. Моя личная жизнь — это сигареты и вот эти стопки бумаг, которые я не знаю, когда прочту.
— Знаешь, теперь я понимаю, почему не меня поставили главным редактором, несмотря на то, что я девять лет отдал этой работе. Потому что ты безумец! Вы, безумцы, впрягаетесь в воз, на котором сидят все остальные. А потом, когда вы надрываете спину и слабеете, на ваши места приходят такие как я, и мы правим долго и счастливо. И сейчас я рад, глядя на тебя, что я всего лишь твой заместитель, потому что моя жизнь интересней и насыщенней твоей жизни. У меня есть семья, жена, дети. Я вижу солнце и сплю в обнимку с прекрасной женщиной, а ты с кем спишь? Когда ты последний раз был на природе, с кем ты дружишь? У тебя хотя бы есть друзья, а? Иларий ты застрял в этом чертовом кабинете, провонял дымом и положил всю свою жизнь на эту чертову работу. Тебе всего двадцать семь лет, а ты похож на старика. Ты видел себя в зеркале? Твое лицо напоминает мне подошву моих старых башмаков, валяющихся сейчас на помойке.