— Все в порядке. Я тоже здорова и на таблетках. Мне понравилось. У меня никогда не было секса без него.
Хотя мне нравится, что она никогда не делала этого ни с кем другим, я не хочу думать о ее бывших.
— И у меня никогда не было. Если мы оба здоровы, и не спим с другими людьми, а ты принимаешь таблетки... мы можем сделать это снова?
Пейсли поднимает бедра и слезает с меня, я дарю ей самую лучшую свою усмешку. Быть внутри Пейсли без презерватива — лучшее, что я когда-либо ощущал. Теперь, когда я почувствовал ее, я никогда не хочу, чтобы что-то было между нами.
— Да, я думаю, это можно устроить.
Она целует меня, прежде чем лечь рядом со мной. Я уверен, она измучена. Для нас это уже третий раунд, и она всю ночь была на ногах. Я поднимаю одеяло и укрываю нас обоих. Сегодня я бы скорее спал в своей постели, но я не понесу ее голую по дому, рискуя, что Кай снова увидит мою девушку без одежды. Кроме того, я уверен, что она слишком устала, чтобы одеваться и менять комнаты. Я остаюсь, потому что не могу спать без нее сегодня. Когда она закрывает глаза, я осторожно целую распухшую и ушибленную часть ее лица, прежде чем притянуть ее к себе и провалиться в сон.
Пейсли
Я снова в этой жуткой, удушающей комнате, запах огня пронизывает воздух, дым наполняет мои легкие. Пока вокруг меня нет пламени, но я знаю, что оно близко. Никаких звуков, кроме потрескивания углей и звуков разрушения фундамента. Я часто дышу, тьма пытается завладеть моим сознанием. Я пытаюсь бороться с ней, но поскольку дышать становится все труднее и труднее, это бесполезно. Мое тело чувствует себя невесомым.
Бип. Бип. Бип. Бип.
Медленный, устойчивый ритм пытается вытащить меня из темноты. Моя кожа чешется. Глаза тяжелые, я не могу пошевелиться. Голос прорывается сквозь туман в моей голове. Голос мальчика звучит безумно. Его голос ломается.
— Я не должен быть здесь, но я не могу оставить ее здесь одну. Моя мать разозлится, если узнает, что я здесь.
Я отчаянно пытаюсь открыть глаза и увидеть его лицо.
— Она в порядке?
Второй голос принадлежит мужчине.
— Я не могу обсуждать ее состояние с тобой, извини. Нам нужно разобраться с тем, что здесь происходит, и у меня возникнут большие проблемы, если я расскажу что-то тебе. Я могу обсуждать ее здоровье только с семьей. Все остальное против правил.
Человек звучит расстроенно. У меня ужасный привкус во рту, мои губы склеены. Я пытаюсь открыть глаза, чтобы понять, кто говорит, но мои веки неподвижны.
— Но у нее нет семьи...
В голосе мальчика звучит грусть. Несмотря на то, что я не вижу его, голос мне знаком. Я не могу понять, откуда я его знаю.