— Надюш, ну ты спусти, ладно? А то мне будет неинтересно.
Надькин палец опустился в промежность. Я взял ее руку, притянул к себе и понюхал указательный палец девоньки. Да, чувствовался явный запах разврата.
Пальчик снова нырнул в пещерку. Надя томно закатывала глаза: по всему было видно, что сие действо доставляет ей невыразимое наслаждение. Палец, имитирующий пенис, наконец-то добился своего — задача была решена! — дочь вспотела, очки съехали на кончик носа, лицо покрылось красными пятнами.
Девочка испытала оргазм. Кончила, одним словом.
— Ух-х! Папка, а мне так хорошо… — дочь, улегшись, снова прильнула ко мне. Голое тельце хотелось гладить, ласкать и трогать по-всякому.
— Пап… ну давай в попку.
Мое сердце заколотилось. Жена ни разу не позволяла мне войти в эту сокровищницу!
Надька, задрав ночнушку до пупка, лежа на животике, ласкала свое естество — она явно вошла во вкус.
Дочь прекратила мастурбировать и раздвинула руками ягодички. Ах, какая сладкая анальная дырочка!
Я слегка смазал слюной за неименимем лубриканта член и, слегка напрягшись, вставил дочери в попу. «Ай! — взвизгнула она. — Ты что, меня уже ебешь? Ты…» — она притихла, молчаливо суча ножками.
Главное — чтобы влезла головка, это я четко знал. Ствол пойдет сам собой. Проверено практикой.
До чего ж приятно было ебать дочь в попу. Конопатое личико, повернувшееся на подушке, было донельзя эротичным. Толстая светлая коса. Очки слетели на хуй.
Я сношал доченьку в анус, это было весьма приятно. Надька суетилась и пыталась что-то мне сказать, но я был непреклонен. Вообще было весьма забавно чувствовать, как дочкин анус шевелится, живет, что ли, своей жизнью, а мой пенис не то чтобы бултыхается в этом глупом отверстии, а внимает инструкциям.
>* * *
И вот теперь так всегда. Не успевая толком раздеться (я, конечно, ее встречаю), Надька обнимает меня и начинает елозить вверх-вниз по моей ноге; тереться разгоряченной влажной вульвочкой о грубую ткань штанов. Ей, конечно, это доставляет невыразимое наслаждение.
— Папа, а ты на меня кончишь?
Я достаю хуй и начинаю с ним играть, любуясь дочерью. Еще немного, еще чуть-чуть — и вот стекляшки заляпаны густым эякулятом. Она никогда не снимает очков, занимаясь со мной сексом.
Провожу полуопавшим пенисом по губам дочери. Сперма лучше любой помады.
— Ну поеби меня, папенька… Посношай в рот.
Ей нравится, когда мой хуй воображает, что попал в некое чудесное царство. Рот девочки в некотором смысле даже лучше вагины. Там не то чтобы просторней, однако язычок знает свое дело. Мне приятно ебать дочь в рот. А она настолько умело сосет — просто поэзия! Научить искусству нельзя. Видимо, есть какая-то до сих пор не порванная нить бытия, что-то тонкое, что рвется и никак не может разорваться толком.