мощные руки на широкой груди.
— Уже дважды ты просишь о том, о чем не нужно просить. Если это в моих силах, ты знаешь, черт побери, что я сделаю для тебя все что угодно.
Василий коротко кивнул и потянулся во внутренний карман пальто, вытащил
тонкий бумажный конверт и толкнул его через столик.
— Я уезжаю в Россию после того, как мы с тобой закончим, — объявил он. — Не
знаю, как долго меня не будет. Может, несколько недель, а может, несколько месяцев. Как
получится. Но ты нужен, чтобы защитить кое-кого в мое отсутствие. Своей жизнью, если
понадобится. Я позабочусь о ней, как только уничтожу ублюдка, который убил ее мать
прошлой ночью.
— Чью мать?
— Моей дочери.
Габриэль замер, ноги смешно зависли в воздухе, так как в этот момент он пытался
закинуть ногу на ногу. Грубые ботинки сорокового размера грохнули об пол, словно
бомба.
— Твоей дочери? Ты меня, на хрен, разыгрываешь? — недоверчиво спросил он. —
Когда, черт побери, у тебя появился ребенок? И как я об этом не узнал?
Ребенок, о котором шла речь, на самом деле выросла взрослой женщиной.
Эванджелина была такой же красивой и соблазнительной, как ее мать, хотя внешне
больше походила на Василия, чем на Кэтрин.
— Никто не знал о ней. До недавнего времени. — Напоминание, что его враги
теперь знают о существовании Евы, сжало грудь. — Я просветил парней, поэтому, если по
какой-нибудь важной причине понадобится помощь, они в курсе.
Габриэль наградил его тяжелым взглядом.
— Если ты не хочешь лицезреть, как взрывается мой мозг, возможно, стоит начать
сначала.
Он определенно ощущал негодование. Вероятно, разозлился, что узнал обо всем
последним. Василий попытался, но не смог сдержать улыбку. Он позволил ей показаться
на несколько секунд. Как можно найти что-либо забавным в такой момент? Когда
женщина…
Его челюсти сжались от новой вспышки ярости. Обгоревшие останки женщины, которую он любил, и которая много лет назад родила прекрасного ребенка, теперь лежали
в холодном безмолвном морге Сиэтла.
Он грубо прочистил горло.
— Я поясню необходимые детали буквально за минуту. Но сначала хочу
заручиться твоим словом, что ты поможешь.
Габриэль нетерпеливо махнул рукой.
— Оно у тебя есть. — Как будто это была глупая просьба. — Но бли-и-ин, Василий. Ребенок? Любопытства ради, почему ты оставляешь его на меня? Как насчет
Максима или Алека? Или любого из твоих парней? Мы оба знаем, что они более чем
способны на это. Не говоря уже о том, что они