Алли потянулась, избавляясь от его хватки.
- Мы можем вам помочь? – требовательно спросила Сара. Ее холодные глаза все больше расширялись по мере того, как она рассматривала художественные произведения на моих руках, теперь выставленные на всеобщее обозрение. Ее тон был пропитан отвращением.
- Мама, это Адам Кинкейд. Он внес свой вклад в виде произведения, которое принесло такое большое пожертвование. Адам широко известен.
- Ах, да. Мы встречались раньше. Это был интересный лот.
Я наклонил голову в знак признания ее «похвалы».
- У меня была исключительная муза.
Щечки Алли покраснели, а глаза засветились.
- Я хотел бы украсть у вас Алли на некоторое время.
- Ее зовут Александра, – хмуро произнес Брэдли.
- А откуда вы знаете мою дочь, мистер Кинкейд?
- Мне посчастливилось встретиться с ней после небольшого несчастного случая, связанного с работой. Она очень хорошо обо мне заботилась. – Я ухмыльнулся Алли, прежде чем вновь повернуться к ее матери. – Услышав о благотворительном вечере для детского отделения, я вспомнил о ее доброте и хотел отдать должное. Вы, должно быть, очень гордитесь своей дочерью, миссис Гивенс. Такая заботливая, одаренная медсестра и по-настоящему замечательная девушка.
Мать Алли прочистила горло, даже не попытавшись скрыть презрение к моему мнению.
- Да, конечно.
Когда появился Рональд с напитком в руке, и я вновь представился, крепко пожимая ему руку и встречая его взгляд. Я не собирался отступать перед этими людьми. Алли нужно было знать, что я был здесь для нее.
- Видел твою работу, – неохотно признался Рональд. – Слышал, ты очень хорош. Несколько человек в баре обсуждали твою последнюю съемку в Амазонке.
- Стараюсь соответствовать.
Рональд с ужасом посмотрел на мои руки.
- Опасная работа. Почти безрассудная.
Тон, которым он произнес эти слова, предполагал совсем другое слово – недопустимая.
- Там я предельно осторожен. – Я взглянул на Алли. – Ближе к дому я попадаю в гораздо более неприятные ситуации. Спасибо Господу за медсестер, обладающих целебным прикосновением. Оно пригодится, если у меня произойдет несчастный случай с байком.
Голос Сары стал еще более недовольным.
- Вы ездите на мотоцикле?
- Когда позволяет погода.
Она ничего не сказала, но я отчетливо увидел, как меня фактически уволили.
Без обертки в виде дорогого костюма и безопасного ореола респектабельности, ранее окружающего меня, мать Алли увидела меня таким, каким я был – по крайней мере, в ее глазах.
Я сочетал в себе все, что они не терпели – был свободным, безрассудным, прямым, открытым и сильным. А еще я был покрыт чернилами и к тому же водил мотоцикл, словно ожидая, чтобы увезти Алли прочь. С деньгами или нет, я был опасен для них и неприемлем.