«Даже почта не будоражит в Кэноне», — подумала я про себя, когда вошла в парадную дверь и бросила конверты на стол.
Я пошла на кухню, открыла холодильник, достала кувшин с лимонадом и налила себе стакан. Затем подошла к старому креслу-качалке в гостиной, в котором сидела так же, как делала до меня моя мама и села немного расслабиться. Была всего половина четвертого, так что у меня еще было время до встречи с Мэри на ужине.
Я взяла рюкзак и держала его в руках. Коричневая кожа износилась на прошедшие годы, но сумка все еще была хорошей и отлично мне служила. Я провела рукой по медной пластине, на которой были мои инициалы, все еще видимые, хотя с царапинами и пятнами. Я притянула сумку ближе к себе на колени и закрыла глаза, вспоминая тот день, когда я получила сумку, тот день, когда он подарил мне ее, и как сильно я улыбалась и как полюбила ее.
И я любила его.
Глава 4
Трэвис
Мы были в дороге примерно пару часов, и нам с Эбби оставалось около часа до Кэнона. Она едва сказала три слова с тех пор, как мы сели в машину. Вместо этого дочь вставила в уши наушники, чтобы слушать музыку, пока отчаянно тыкала в телефон, болтая с кем-то и попутно улыбаясь.
Найти радиостанцию, как только мы приблизились к Кэнону, было почти невозможно из-за гор, окружающих этот район. Поскольку я не удосужился подключить свой телефон к машине, я не мог проигрывать музыку, которая могла мне понравиться в пути, что позволило предаться своим мыслям, пока я ехал. Я любовался пейзажем, когда мы ехали по шоссе, которые быстро напомнили мне о том, как здесь было красиво. Солнце все еще ярко светило, деревья выглядели красивыми и местность вокруг Кэнона больше смахивала на сельскую, чем ту, к которой я привык за последние несколько лет.
Мы некоторое время не были в городе, чтобы встретиться с моей мамой. На самом деле, прошло много лет с тех пор, как я вообще здесь был. Обычно она просто расстраивалась и приезжала к нам в Риджфилд, постоянно выговаривая, что я никогда к ней не приезжал. Конечно, я никогда не ездил туда, чтобы увидеть отца или кого-то еще. Мои родители расстались, когда мне было семнадцать, и хотя они жили в одном городе, я никогда часто его не видел и, даже меньше, после того, как уехал в колледж. Я видел отца однажды перед рождением Эбби, а затем разговаривал с ним по телефону после ее рождения, хотя это был, скорее, односторонний, пьяный спор и наставления от него о том, как я загубил свою жизнь, сделав беременной какую-то девушку. После этого я никогда с ним не разговаривал, да и не хотел.