– Могу ли я увидеть Ваше истинное лицо?
Вопрос короля не удивляет меня, так и думала, что ему захочется увидеть «тот самый фокус», спорить не вижу ни единой причины, поэтому преображаюсь в саму себя, наблюдая за тем, как глаза Эдгара уплывают вниз, следя за моим уменьшением в росте и объемах.
– Вы уникальны, Далила! – восхищенно шепчет он.
Что ж, это приятно. Он один из немногих, у кого это не вызывает чувства отвращения.
– Ваше величество..
– Эдгар, прошу Вас. – он всё ещё изучает меня, но как-то неприятно, так, что хочется сложить руки в закрывающемся жесте.
– Хорошо, Эдгар, – мои брови всё больше сходятся на переносице, но он словно не замечает этого, – что произошло вчера? Почему гидра взбесилась, увидев Селию? Арман ведь говорил, что она чуть ли не сама вырастила это.. животное.
– Точно, вырастила, – король наконец берет себя в руки, – наверное, всё дело в том, что этот монстр не поддается дрессировке и в конце концов начал воспринимать свою хозяйку как угрозу собственной свободе, вот и решил поквитаться.
Не то чтобы я была очень сведуща в драконах, но любой более-менее образованный человек может однозначно ответить, что эти существа очень мудрые, живут по несколько сотен лет и вряд ли имеют свойство сходить с ума. Они, в принципе, очень миролюбивы, людей атакуют редко, видимо, потому что не воспринимают нас как серьезную угрозу. А зря. Жестокость людей очень часто не имеет границ. Чаще всего драконов убивают даже не из-за ценной чешуи, которая идет на непробиваемые оружием и магией латы, их убивают, чтобы показать силу.
Мне становится жаль гидру, но опротестовать мнение короля я не успеваю.
– Вы очень похожи на свою мать, Луизу. – внезапно добавляет он, вводя меня в ступор. – Те же медные волосы, строгий взгляд серых глаз, тонкие черты лица. В Вас видно аристократку с первого взгляда, Далила.
– Вы были близко с ней знакомы? – тихо спрашиваю я.
Мне известно, что их брак с моим отцом устроил король, но я не думала, что он при этом хорошо знал Луизу.
– О, да, пожалуй, лучше меня её знал лишь её брат, Клим. Она была очень мудрой, бесконечно доброй девушкой. Не обижайтесь, Далила, но Ваш отец, Морис, не слишком духовный человек, я могу так говорить, потому что называю его другом и знаю все его плюсы и недостатки. Он восхищался Луизой, но никогда так и не смог постигнуть глубину её души.
Я знаю. Слова короля не удивляют меня, потому что я очень хорошо знаю папу, – он ветреный, импульсивный, но при этом оптимист и человек-праздник. Щедрая душа, я помню, как после каждого его выигрыша в карты или на скачках, он неизменно сажал меня на колени и вручал всевозможные диковинные подарки. Жаль лишь, что проигрыши случались куда чаще. Он всегда жил одним днем и заботился исключительно о собственных чувственных удовольствиях. Эдакий гедонизм, приведший нас туда, где мы находимся сейчас всей семьёй – на грань разорения.