— ...Эти чертовы отвратительные свиньи, ты знаешь, каково это, каково женщине в их компании? Через какое дерьмо мне пришлось пройти, чтобы заслужить их уважение? Ты знаешь!? Нет, ты, бл*дь, просто появляешься, флиртуешь, лжешь, воруешь, вонзаешь мне нож в спину и…
— Если ты не прекратишь, я…
— ...А теперь оказалось, что всё это было впустую! Впустую! Из-за тебя всё это потеряло смысл! Я должна была тебя убить! Я должна была всадить пулю тебе в башку! Я должна была…
Лили смутно осознавала, что несёт несуразицу, но не могла остановиться. В тот момент ей казалось, что у нее больше ничего не осталось. Он забрал последнее, ради чего она жила, и всё разрушил. Теперь у нее остались только дурные воспоминания и опрометчивые поступки.
Она была так погружена в свои сбивчивые мысли, что не обратила внимания. В середине ее гневной тирады он вдруг резко выбросил руку вперед. Только что Лили стояла посреди африканской жары, но тут же погрузилась в кромешную темноту.
Что, в прочем, значительно улучшило ее день, если принять в расчёт то, каким он был до этого.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Марк стоял, скрестив на груди руки и широко расставив ноги, и пристально смотрел на костер, который он развел, когда зашло солнце.
«Бл*дь. Чертова сука. Бл*дь».
Он никогда не гадил там, где спал. Он никогда не смешивал работу с удовольствием. Один единственный раз. Один раз, и посмотрите, что случилось. Она прекрасно справилась со своей работой, ее, должно быть, наняли специально для него.
Привлечь его внимание. Флиртовать с ним. Трахнуться с ним. Усыпить его бдительность, заставить его потерять контроль.
А также привести к его входной двери гребаную банду либерийских людоедов.
«...Я пришла сюда не для того, чтобы спать...»
Умная сучка, она пришла туда для того, чтобы его подставить. Лили, привела их к нему. Иванов со своим «бонусом», таким огромным, что всё выглядело так, будто Марк сам продал алмазы.
Господи, да что стало с воровской честью!?
Русская мафия не хотела никаких проблем с либерийцами — одно их присутствие в Западной Африке уже было крайне нежелательно. Если бы стало известно, что кража таких редких алмазов была организована русской мафией, между двумя криминальными группировками непременно разразилась бы война. Но если бы русские, скажем, связались бы с либерийцами и сообщили им, что появился какой-то американец и попытался продать им алмазы, это посчитали бы проявлением доброй воли. Конечно же, они их не покупали, и это еще больше укрепило бы доверие. А уж если бы они зашли ещё дальше, и навели либерийцев на след грабителя, то и того лучше. Марк так и подумал.