Соня шла вперед, ее подгоняли раскаты грома. Она старалась уйти от грозы, возможно, бродила кругами. Она сдвинула брови, размышляя, что любая другая на ее месте предпочла бы поддаться на сладостные уговоры льора. Может, не стать королевой, но хотя бы не терпеть все эти мучения. Однако же не для нее тот путь, затканный отравленными цветами, меж которых паук натягивает свои сети.
Пусть руки и ноги кровоточили от ссадин, спина болела от будущих синяков, но в душе твердым гранитом веры звучал голос, который, казалось, не ей принадлежал и не Сумеречному Эльфу, голос из-за грани миров, из самой глубины души: «Все верно».
— Верно… Верно… — шептала Софья, но страх тянул ее назад, шипел, что впереди ничто не ждет, ни помощи, ни избавления. Ведь чудеса для сказок, а этот мир, хоть с колдунами и эльфами, не походил на радужные истории о вечной любви и торжестве жизни.
«Гроза прекратилась. О, уже лучше… лучше», — рассуждала Софья. Даже самые мелкие улучшения теперь представали великим благом.
Невольно вспоминались истории отшельников, которые уходили в пустыню, не боясь сгинуть там без следа. И будто бы она стремилась к смерти в своем трепыхании раненой птицы. Но больше жизни впитывала душа, чем среди роскошных покоев и сокровищницы стяжателей бренного злата. Но ныне искушал усталостью сон, что подступал среди холодных камней.
Никто не придет, никто не спасет, и до боли ее никому нет здесь дела. Портал домой только там, где враг, там, где искушали, лишь больше отвращая от себя. Даже на смертном одре она не попросила бы помощи у льора. И двигалась дальше. Все просто: лишь бы не заснуть среди камней, лишь бы дух не иссяк в шершавых изгибах, лишь бы верность не позволила пасть.
— Если суждено, значит, выберусь…
Мыслить о направлении средь пустоши — невозможно. Если в башне с ней только играли, то бесплодные скалы четко дали понять, что готовы убить каждый миг.
Взгляд вяз под ресницами, засыпанными пылью. Соня просто шла вперед. Времени больше не стало, умерло время в разбитых часах. Холодно, колко песчинки носились в хаосе мира. Тенью падал час за часом, увлекая зыбучие секунды, утягивая жизнь в страну невозвращения. Но способ жить — идти дальше против ветра. Не по теченью плыть. А проще быстро покориться, завязнуть в неге дней, и душу выбросить на ветер, на избиение камнями средь пустынь.
Губы потрескались, из ранки в рот потекла кровь. С юга вновь летела гроза, а неяркая рыжая звезда пробивалась через тучи — светило Эйлиса, забывшего рассвет. И среди вялого увядания брела слабая девчонка. Но не на смерть, она хотела жить.