От этой мысли Раджед замер и заставил себя успокоиться, лишь нервно подергивались его тонкие губы, да оранжевые глаза метались, не видя конкретных предметов. Льор вновь приблизился к зеркалу, стремясь высмотреть хоть что-то за завесой чужой магии.
— Куда она делась? — бормотал он, теребя и почти разрывая тонкую ткань жабо. — Проклятье! Она за пределами моих владений! Да кто это вообще был? Огира? Я думал, что уничтожил этих смутьянов еще двести лет назад.
Мысли вслух не привели к улучшению поиска, где-то на середине Янтарного Моря владения Раджеда соприкасались с магией других чародеев, что образовывала непроницаемую завесу.
— Как она могла до этого додуматься? Она считает, я здесь самый жестокий? Я?! Думает, что найдет поддержку у других льоров? — все говорил с собой Раджед. Он негодовал, бессильно водя рукой по стеклу, не просматривая ничего среди тумана, в который превратилась поверхность зеркала.
Холодный замок замирал под звуками шагов подкованных сапог. Раджед Икцинтус метался, точно в клетке, ища свой просчет. В веселом самодовольстве он где-то проглядел засаду, злой умысел или целое восстание. Кто знает! И незнанье похищало покой да праздный оптимизм, которые плескались ярким солнцем, пока холодный образ смерти не представал вечным напоминанием о скорой судьбе мира. Из-за него накатывала ярость, из-за него янтарный свет обращался в огонь испепеления.
Из башни пропала гостья, сделав хозяина в какой-то мере уязвимым.
Раджед бродил от зеркала до смотровой площадки, размышляя, что делать и куда теперь направиться. Он не суетился, не торопился принимать решения, ведь если враг придумал хитрый план, то следовало ждать выдвижения условий.
Хотя, может, и вовсе не стоило? В конце концов, очередная девчонка, даром, что из другого мира. Если бы он покинул башню, оставив портал без присмотра, то кто-то вроде Нармо Геолирта мог запросто воспользоваться им. Возможно, на то изначально и делалась ставка.
Льор нахмурился, коря себя за недальновидность. Однозначно, отправляться за Софией на другой материк было небезопасно. Да не для одного чародея, а для целого мира Земли, на который уже давно положили глаз враги. Знали бы они, что не обретут и там счастья!
В обычных людей им превратиться не светило, а великая магия несла лишь разрушения. Порой Раджед желал сам сбежать, особенно, когда видел, очередной окаменевший зал в башне. Но льор неоднократно замечал, как сильно выматывает его пребывание на Земле, точно сила иссякает в десять раз быстрее, утекает вместе с жизнью.
Нет, однозначно, в мире Земли их всех ждала только смерть. И смерть же людям они принесли бы вместе с новыми усобицами. Неизвестно, скольких бы уничтожили, прежде чем сами окаменели или просто умерли. Раджед не ведал точно, что сулило льорам пребывание на Земле. Льоры были слишком тесно связаны с зачарованными самоцветами Эйлиса, своими талисманами. На Земле же поющих камней не существовало, значит, и льоры не могли обитать. Раджед понимал, что его враги не поверят ни единому доводу, до последнего вцепятся в возможность вырваться из исчезающего мира.