Ты именуешь Православие мазохизмом — и правильно делаешь. Ибо воистину, с позиции мирского мудрования, это — мазохизм. Ибо многими скорбми, причем взятыми на себя добровольно, надлежит внидти нам в Царствие Небесное. Ты сказал мне, что об аскетизме тебе все известно. Но если бы это было верно, то не мог бы ты мыслить так, как ты это делаешь. Допускаю, что ты что-то о нем где-то читал, да и то у тех авторов, которые сами аскетами не являются. Аскетизм же, Володя, нельзя познать из книг, даже Св. Отцы-аскеты (а не все Св. Отцы — аскеты, как известно) дают лишь общие представления об этом предмете. Познать же его (т. е. познать саму суть Православия) можно лишь на практике; никакие книги, а уж тем более — еретические, здесь не помогут. Поэтому тот, кто хочет быть Православным, должен стать аскетом — другого пути не существует.
Поясню еще раз, почему это так. Православие дарует нам жизнь вечную. Каким образом? Из существа биологического оно трансформирует нас в существо энергетическое, или духовное; ибо плотяное тело не бессмертно, душа же становится бессмертной — после того, как примет в себя Духа Божия. До тех же пор, пока душа не приняла Его в себя — она тоже смертна, ибо не имеет в себе жизни, т. к. жизнью для души является Святой Дух. Для принятия Духа тело и душа должны очиститься от бесов, поработивших и первое, и вторую греху посредством вселения в оные. Т. е. пока мы не начали очищаться аскезой, наши тело и душа, как раковыми метастазами, всецело пронизаны бесовскими эманациями. Сознание же наше, на этом этапе именуемое иногда мирским мудрованием, отождествляет себя с этими метастазами. Потому то и мучительна аскеза для новоначальных, потому и называется ими она мазохизмом, что пожигаемые небесным огнем аскезы бесовские метастазы вопиют и корчатся, сознанию же кажется, что человек сам себя убивает. Отсюда и многих пугающее выражение «умерщвление плоти». Когда же в результате практики укрепится дух человека, то сознание его во все большей мере начинает отождествляться с ним. Дух же не чувствует никогда ни боли, ни мучения, но чем больше крепнет, тем сильнее радуется радованием небесным. И не чувствует уже аскет никакой скорби от своей аскезы, а наоборот, чем более усиливает ее, тем сильнее веселится. Когда же свершит дело свое и полностью избавится от рабства греху — тогда полностью сознание станет духовным, и не будет человек уже чувствовать никакой скорби никогда, хоть ты его в пещь огненную сажай, хоть в сосульку замораживай — что знаем мы из жизни Святых. Дух же дарует при этом ему и силы великие, говорить о которых сейчас не буду.