— Попробую, но для меня это все безумно неожиданно.
— Я знаю, как и то, что ты будешь прекрасной мамой.
— Безоговорочно люблю деток, но когда вот так, как… Ты должен многое мне объяснить, рассказать.
— Прямо сейчас и начну, только спрашивай, что именно тебя интересует?
Я глубоко вздохнула, сделала еще глоток чая, и посмотрев на Матвейку, начала говорить:
— Утром, я пошла за покупками, хотя не собиралась встречать Новый Год, но что-то меня потянуло в ваш район, а там, бредя по заснеженной улочке, совершенно случайно заметила маленькую иголочку на снегу, зеленую и очень ароматную, которая пробудила во мне желание купить хотя бы веточку. На большее у меня денег не было. Ты чего смеешься? — возмутилась, заметив, как Сева пытается скрыть улыбку, прячась за головкой сына.
— Бабушка у меня с приколом, не живется ей спокойно.
— В смысле?
— Иголочку заколдованную подбросила. Что-то там шептала, чтобы мне невеста встретилась.
— Ты хочешь сказать, что попалась именно я, совершенно случайно?
— Нет, бабушка где-то встречалась с тобой, может на том же рынке пересекались, а она в людях разбирается, их души видит очень хорошо. Можно сказать, насквозь.
— И что же она во мне увидела? — недоумевала я, думая, что, может, все же это происходит не со мной?
— Она увидела правду. Ты замечательная девушка. Да знаешь, как она мне все уши прожужжала про тебя? Весь месяц причитала.
— Месяц?
— А то! «Я приведу ее, я приведу ее к тебе, внучок, вот посмотришь», — сказал он, голосом своей бабушки, вызывая у меня тихий смех.
— Вот и привела, — смущенно ответила, потупив глаза. Было ощущение, что Сева смотрит мне прямо в душу, явно у бабушки нахватался.
— Ладно, поняла, бабушка твоя Иголочку подговорила, — снова хихикнула, тут же добавив: — Если ты говоришь, что не являешься продавцом елок, то, что тогда делал на точке?
— Продавал елки, — хмыкнул он, удобнее перехватывая Матвейку. — Реализатор напился зараза, а мне неудобно было людей дергать, раз обещал выходные. Вот и пошел сам, с меня не убудет.
— А бабушка, значит, знала, что ты будешь?
— Шутишь? Я не удивлюсь, если парнишка и напился не без ее помощи.
— Вот этот у вас весело! А Тимофей? Ой! — ладошкой прикрыла рот, и тут же спросила: — Он, наверное, и вовсе не Тимофей!
— Котенок был без имени, пару дней, как у нас, и никто не знал, как назвать.
— И снова постаралась бабушка?
А то, она самая. В общем, на счет «нет денег», это она погорячилась. Хотела увериться в своих талантах, в общем, должна была убедиться, что ты та, кто мне нужен.
— И как, убедилась?
— Еще и как! Сказала, что я оболтус, зажал для тебя елку, подсунув несчастную веточку.