- Миледи? – не поверил он своим ушам.
- И как можно скорее, - повторила женщина. - Мой супруг неожиданно вернулся, и я не желаю, чтобы вы или вам подобные вертелись возле моего дома. Понятно? Вон, видите, - она кивнула на противоположный конец аллеи, - это рыцари моего мужа, которые теперь всюду будут сопровождать меня. Ему интересно, где и с кем я провожу время. Не беспокойтесь, они тут всего лишь для того, чтобы запомнить ваше симпатичное лицо. В случае, если вас заметят здесь завтра, им отдан приказ вас убить.
- О, - только и смог выговорить молодой актер.
- Я позвала вас, чтобы предупредить, ибо вы нравились мне. Ради того, что нас связывало, как можно скорее уезжайте из поместья-столицы. Праздники кончились, тут больше нечего делать! А это, - она достала из широкого рукава мешочек, встав при этом так, чтобы заслонить жест от бдительного взора стражи, - вам за труды.
Тонкие пальцы разжались. Мешочек, глухо звякнув содержимым, упал в траву.
- Прощайте. И постарайтесь больше никогда не попадаться мне на глаза!
С этими словами леди Миритирель повернулась и зашагала прочь. В конце аллеи ее окружили три рыцаря. Они уже не таились. Более того – один из них подал женщине руку, и та оперлась на нее с таким видом, что стало ясно: если это и не сам ее супруг, то кто-то, столь же близкий. Никто не бросил на актера взгляда, но Тиару почему-то казалось, что за ним все равно следят. Он тихо опустился на одно колено, поднимая мешочек и, не теряя времени, направился в противоположную сторону.
Лаэмир не спеша прохаживался по верху крепостной стены, держа на плече короткое метательное копье.
Миновало десять дней с тех пор, как он прибыл сюда для прохождения службы. Юноша прижился в гарнизоне. Более того, узнав, что он из числа Преданных, к нему сразу все прониклись уважением – дружба и братство тех, кто входил в когорту избранных, была широко известна в армии. Его никто не подкалывал, никто не пытался унижать – мол, толпой все смелые, а ты остался один. Наоборот, все сочувствовали и готовы были оказать помощь. А командовавший гарнизоном полусотник даже сделал ему подарок – каждый третий день с обеда и до вечерней поверки у новичка будет увольнительный специально для того, чтобы он мог без помех сходить в казармы и навестить однополчан.
Делались ему и другие поблажки – за первую неделю Лаэмиру ни разу не выпало ночное дежурство, а когда начальник узнал, что из-за перевода юноша лишился права участвовать в турнире, он сам извинился перед подчиненным за доставленное неудобство и клятвенно пообещал, что на следующий турнир отпустит его в любом случае. Он же пообещал со своей стороны дать новичку повод отличиться, чтобы как можно скорее поставить вопрос о его возвращении в когорту.