Там и сям порхали фейри, развешивая по нижним веткам крошечные фонарики. Шныряли лесавки.
- Бабоцки! Бабоцки! – закричала дочка Таши, хлопая в ладоши. – Хоцю бабоцку!
- Тс-с, - мать одернула малышку. – Нельзя!
Словно только этого и ожидая, из стволов старых дубов вышло несколько дриад. Еще около десятка их появилось из чащи. Треугольными личиками, тонюсенькими талиями и длинными стройными ручками и ножками, а также нарядами из листьев они так походили друг на дружку, что отличить их можно было лишь по венкам и ожерельям из листьев и семян.
- Вы пришли! Не побоялись! – звучным нежным голоском промолвила одна из них, в чьих темных волосах виднелся венок из дубовых листьев, на тонкой шейке висело ожерелье из желудей. – И мы отплатим вам за это! Как только раскроется золотой солнцецвет, мы начнем наш весенний бал!
Все – дриады, лесавки, фейри – уставились на покрывавшуюся цветами поляну. Там в молодой траве виднелся пучок толстых ярок-зеленых листьев. Над ним все еще не было бутона.
- Хоцю цетоцек, - заныла дочка Таши, потянувшись за крошечными белыми звездочками.
- Это – наш солнцецвет, - старшая дриада легко воспарила в воздух и подлетела к растению. – Обычно он раскрывается, знаменуя начало лета*, но в этом году почему-то запоздал.
- Если он не распустится, - добавила Ясенька, возникшая рядом с артистами, - остальным цветам тоже не придется цвести в этом году. Не будет цветов – не бывать плодам и ягодам. Не будет мёда для пчел и семян зимой для птиц… Вы поможете нам его разбудить?
- Но, - мастер Боар посмотрел на свою труппу, - как мы это сделаем? Это ваша магия, магия дриад…А мы – просто эльфы, альфары…- он покосился на Крунху, - люди… Мы не можем…
- Можете! – старшая дриада подлетела ближе. Вслед за нею вспорхнули и закружились рядом фэйри. – Мы все – дети одного мира. Над нами всеми – одно солнце и одни звезды. Нас питает одна земля, мы пьём воду, которая равно для всех льётся с небес. Нас овевает один и тот же ветер. Всё в мире взаимосвязано. Вы должны попробовать!
Мастер Неар переглянулся с Раэной. Они сразу поняли, что это обращаются к ним и выступили вперед – учитель с лютней, ученица – с арфой.
- Спойте ту, которую пели вчера! – дриада с «их» ясеня возникла рядом с горящими от предвкушения глазами.
- Нет, милая! У меня есть кое-что получше, - улыбнулся менестрель и тронул струны. Сначала тихо, осторожно, словно не знал еще, какая отзовется каким звуком. Постепенно мелодия стала сильнее, полилась живее и громче, исчезли неуверенные, кажущиеся фальшивыми, нотки. Потом подоспели струны арфы, и последним – голос. Мелодия была похожа, а слова – совсем другие: