Мне нравится такое внимание, вижу небезразличие. Равнодушия нет, зато есть толика радости. Это приятно. Он рад встрече со мной? Осознаю, что бесцеремонно пялюсь на правителя и опускаю глаза.
Цевана кланяется и исчезает.
— Здравствуй, Лима, — мягко произносит Хорас. — Подойди.
Ноги переставляю с трудом, словно к ним привязали камни. Теперь в крови нет успокоительного, и мне по-настоящему тяжело. Подхожу к правителю, снова кланяюсь, пытаясь скрыть бурю эмоций.
— Ты забыла, о чём я тебе в прошлый раз говорил?
Жёсткий, властный тон заставляет напрячься.
— Господин. Я обязана вас уважать. Я всего лишь землянка.
— Ты решила противоречить приказам, Лиама?
Голос звучит прохладнее, становится не по себе. Откуда у меня привилегии? Ну что-то же явно не так, если даже его приближённые не могут настолько наглеть, чтобы на равных общаться с правителем.
— Цевана запрещает, — тихонько шепчу и очень хочу откусить себе язык, и лишнего не сболтнуть.
— Что ещё делает Цевана? — холодно спрашивает Хорас.
— Она наказывает меня на занятиях.
Леварец медленно превращается в лёд или камень. Итак чужой, а в таком настроении ещё и страшно далёкий. Передо мной правитель, карающий за проступки, безразличный к судьбам людей. Хорас мрачнеет, он недоволен. То ли жалобами, то ли наставницей. Надеюсь, всё-таки ей.
Не хочется попасть в немилость. Мне бы заручиться поддержкой. А что, если я своим нытьём наоборот его оттолкну, и мы надолго расстанемся? Добьюсь обратного эффекта, узнает Цевана. Тогда мне точно несдобровать. Хорасу надо нравиться и делать всё для более частых встреч.
Улыбаюсь. Надеюсь, обворожительно. Набираюсь наглости и нежно касаюсь мужского плеча рукой. Поглаживаю его, выражая признательность.
— Простите меня за дерзость, мой господин. Вы так много делаете для меня, и Цевана хочет как лучше. Она учит. Мне стыдно.
Перехожу на леварский, говорю чуть игриво.
— Чем я могу порадовать вас?
Хорас прищуривается. Кажется, он удивлён. На его лице появляется загадочная полуулыбка. Всё лучше, чем та угрюмость, от которой мурашки по коже, и, кажется, что вот-вот вынесут приговор.
Ашиль накрывает своей ладонью мои пальцы и не даёт ускользнуть.
— Хитрость тебе идёт, Лима. Продолжай в том же духе, и тогда ты добьёшься многого.
— Хитрость? — улыбаюсь, польщённая похвалой. — Ну что вы! Просто... вдруг... поняла... У вас и так много забот, а я жалуюсь вам вместо того, чтобы показать свою радость.
— Ты рада мне?
Настало время для откровений. Пути назад нет и не будет. Хочется опустить голову, но пересиливаю себя и поднимаю глаза. Ловлю на себе гипнотически немигающий взгляд. Хочу наладить отношения с Хорасом, потому что знаю, иначе может быть тяжелее. Здесь только он — защита, и от моих усилий будет зависеть уровень комфорта и привилегий.