Фонари кончились, колеса застучали ровнее. Лета вздохнула. Она тут старшая и дама просила ее приглядеть, за ребенком.
— Так ты до Харькова едешь?
— Да.
У Пети был хороший глубокий голос. Не хватало ему отцовской вальяжности, но откуда она у мальчишки, мал еще.
— Стелиться будешь сейчас?
— Нет.
Они помолчали. Свет был скучным и падал сверху, серовато-белый. Лета подумала, что дама-мама была прекрасна, и в купе стояли еще те, шкатулочные сумерки. Теперь ее нет и нет красивого мужа Вадима, Лете достался этот мертвенький, нелюбимый свет из пластмассовых панелек. А еще в спешке найденная цветная рубашка поверх серой футболки и тесные джинсы, которые давно пора снять, и надеть вместо них тонкие черные штанишки в обтяжку. Трикотажные, в них и спать, укутавшись простыней.
— Слушай, тогда давай я, постелюсь и заодно переоденусь, — она отодвинулась от окна, беря в руки пакет.
Петя кивнул и остался сидеть, разглядывая свои коленки.
Лета разозлилась немножко.
— Тогда ты выйди. Я позову.
Шумно вздохнув, мальчик вскочил и, отворачиваясь, вышел, цепляясь за косяки длинными руками. Лета тихонько повернула на двери защелку. Вот же кролик какой, не понял сразу и после рассердился, что выглядит дураком. А может быть, она это придумала. Может, он и не хотел выходить, а злится просто так, из-за того, что она командует. Не влезай в чужую шкуру, Лета, особенно если путаешь ее со своей.
Она кинулась поднимать свою полку, подставляя плечо, вывернула шею, возя руками по молнии. Вот дурында, надо было штаны положить в пакет с продуктами. Ага. И тапки сверху. Чтоб на пряниках лежали и на апельсинах. Вытащила одежду, наведя в сумке беспорядок, отодвинулась. Полка хлопнулась на место. Лета неловко и быстро переоделась, дежурно завидуя женщинам, что умеют ездить в поездах. Она всегда им завидовала, когда поезд трогался и набирал скорость. Тогда эти, в непоездной жизни часто совсем невидные дамы, вставали и говорили повелительно:
— Ну, дорогие мужчины, идите в коридор, я буду переодеваться.
У такой дамы обязательно имелись вышитые тапочки, крупная косметичка, и спортивный костюм — ярко-розовый или оранжевый. Еда такой дамы занимала весь крошечный столик, а на разостланной постели громоздились пудреницы, щетки для волос, шарфики, кошельки и россыпь цветных журналов. Такая дама могла полчаса занимать туалет, а после сидеть на своей полке (обязательно нижней), запрокинув голову и внимательно глядя в зеркальце, долго красить глаз, совершенно не комплексуя, что другой пока ждет — скромный и ненакрашенный. Попутчики носили им кипяток и бегали за пирожками.