— Сперва похмелитесь! — проорала Галка, смачно захлопывая за собой дверь. Лампа нервно замигала быстрее. Даша вытянула шею, выглядывая из-за гипсокартонной стенки. Галка, кивнув, быстро прошла к вешалке, на ходу скидывая леопардовое пальто, волочащееся по чистому полу заковыристым шлейфом.
— Тише, старуха там, слушает, — предупредила шепотом, и Даша поспешно закивала, вышла на цыпочках и побежала в чайный угол.
— Ну и морозище, — сказала Галка вполголоса, садясь и вытягивая ноги в сапожках на высоченных каблуках, — я пару раз чуть не навернулась.
Даша налила чай в две разнокалиберные чашки.
— А что консьержка? Чего пристает? — она тоже шептала, оглядываясь на закрытую дверь.
— Чего-чего… У вас тут, говорит, бардак и блядство, всю ночь кто-то орет и воет. Это ей сменщик наябедничал. А сама как дыхнула самогоном, я чуть не упала.
— Я не выла, Галь.
— Да знаю я, — Галка приняла горячую чашку и опустила к ней лицо, отогреваясь, — это все твой Гладиатор. Чего-то рано орет, до весны еще далеко.
— Патрисий он.
— Ну, без разницы. Ты ему, Дашка, скажи, пусть потише.
— Угу, — Даша стрельнула глазами, разыскивая чудовище. Куда делся? Все углы осмотрела. И ведь не иголка.
— Что твой-то, не звонил?
Оставляя на краешке чашки следы малиновой помады, Галка отхлебывала чай и сочувственно разглядывала унылое Дашино лицо и задрожавшие губы. Добавила наставительным шепотом:
— Ну и хер с ним, поняла? Вот так себе и говори, хер-с-ним.
— Дык с ним, конечно. С собой не забрала.
— Ладно. Скоро девчонки придут, а мне еще надо для Настасьи задание расписать. Ты штаны-то подрубила?
— Да когда ж я их? Ночью, что ли?
— Садись, делай, после обеда придет, эта, толстозадица, всю мастерскую разнесет.
Даша кивнула и ушла к рабочему столу. Взяла кусок мела, раскинула по столешнице необъятные оранжевые шальвары и, навалившись животом, стала отмечать швы. Галка, чтоб не болтать громко, села рядом, со стопочкой квитанций, на которых под копирку нарисованы были раздетые женские фигуры, по некоторым уже начирканы шариковой ручкой предполагаемые к пошиву вещички. Бормотала, раскладывая из листочков пасьянс:
— Эту сегодня. И платье. Ну, юбку еще, если Наська успеет. Да, слу-ушай, еще тетечка придет, ты ее не видела, за нитками ездила, у них офицерский бал, прикинь!
— Она офицер, что ли?
— Офицерова жена. Беляки они, дворяне. А тряпку принесла, дешевле не купить уже, зато золоченая и десять метров. Будем ей бальное платье строить, со шлейфом, — Галка прищурилась и плавно обрисовала женскую фигуру линиями пышной юбки. Даша, посматривая то на рисунок, то на оранжевые тыквы, спросила: