Сергей Черепанов был доволен. Наконец-то прибыла долгожданная помощь. И какая! Профессионал. В Михаила он прямо-таки влюбился. Настоящий добрый молодец из русской былины. Крупные надежные руки. Черная непокорная шевелюра. Лицо, пожалуй, не назовешь красивым, черты его крупноваты и не совсем правильны. Но глаза хороши: карие, с ярким озорным огнем. И в каждом движении — неуемная сила, ей тесно в его крупном теле, она рвется наружу буйно, неудержимо.
С приездом Михаила сразу все завертелось, сдвинулось с места. Сразу же начали подготовку новой конференции уральских социал-демократов. Типографию хотели пустить не раньше чем через месяц. Михаил же, хоть и новичок в городе, сразу нашел недостающие части, заразил всех своим азартом — и вот типография уже готова. Сегодня ночью Михаил и Федич привезут ее с Медного рудника…
…С Покровского вывернула лошадка, запряженная в розвальни. Сочно похрустывая снегом, остановилась около ворот. Из саней выскочили два больших веселых человека.
— Заждался? — Михаил затормошил замерзшего Сергея. — А мы, брат, с Федичем луну обогнали.
— ??
— Да ну его, — засмеялся Федич. — Выдумщик. Едем мы к городу. Рысим довольно бодро. «Гляди, — говорит мне Михаил, — обгоняет». — «Кто обгоняет-то?» — встревожился я. — «Луна», — отвечает. Гляжу — и впрямь: летит над лесом лунища, с вершины на вершину перескакивает. «Давай, — говорит Михаил, — мы ее обгоним». И за вожжи. Тут дорога повернула, и луна стала от нас отставать.
— Но мы не только обогнали луну. Ты посмотри, Сережа, какую технику Федич собрал. Не станок, а мечта нелегальщика. Легкий, компактный. И шрифта не меньше, чем пуда три. — Михаил приподнял большую корзину. — Куда это все?
— Поехали, брат уже ждет…
Типографию поместили в домике на Дубровинской…
Поначалу Михаил поселился у Черепанова. Сергей жил во дворе электростанции «Луч», где и работал техником. Он занимал отдельную комнату на верху парового корпуса. Вентилятор, соединенный с общим духовентилятором, так шумел, что в комнате Сергея можно было разговаривать во весь голос и вообще делать что угодно — соседи ничего не услышат. Кроме того, около электростанции и во дворе было довольно многолюдно, и появление нового человека подозрений не вызывало.
В Екатеринбург по заданию Восточного бюро ЦК РСДРП Михаил приехал вместе с Николаем Батуриным, известным среди подпольщиков как Константин. Длинный и худой до того, что пиджак и штаны висели на нем, как на вешалке, Константин производил впечатление очень больного человека. Он и в самом деле тяжело болел туберкулезом, постоянно кашлял, но никогда не жаловался. Когда Батурин шел по улице, сгорбившись и пряча лицо в воротник жиденького пальто, то казалось, что он совершенно отключился от всего окружающего и погружен только в свои мысли. С малознакомыми людьми Константин был замкнут и стеснителен и только перед близкими раскрывал душу. Его недаром называли теоретиком: он окончил университет и был образованнейшим марксистом. И работать умел самозабвенно, доводя себя до полного изнеможения.