В Николаевских ротах Вилоновым прочитано много книг. Но как ни увлекательна духовная жизнь, она не может целиком его захватить. У него кровь бойца, он рвется к участию в жизненной схватке. Тем более что сквозь тюремные стены доносятся раскаты нарастающей революции. На волю! На волю!
Возможность выйти из тюрьмы есть. Комитет нашел и поручителей. Но это значит, что придется жить под гласным надзором полиции, жить сложа руки. Можно, конечно, скрыться — не впервой. Но в этом случае пропадает залог, и комитету придется отдавать поручителям деньги. А таких денег у комитета нет. А потому этот вариант отвергается — нельзя подводить екатеринбургских товарищей.
Но и оставаться нельзя. А раз так — нужно бежать.
Как заноза, засела в нем мысль о побеге, с ней он просыпался утром, с ней он ложился спать.
Днем арестанты могут встречаться друг с другом. Вместе с Батуриным и другими комитетчиками обдумывается план побега. Отвергается один вариант за другим. Наконец, кажется, нашли. В уборной, которая находилась в конце коридора, обследовали пол. Оказалось, что одна из половиц подгнила и довольно легко поднималась. Отсюда и решили делать подкоп. Корпус политических стоял на окраине тюремного двора, поэтому достаточно было подрыться только под внешнюю стену. С азартом принялись за работу. Делалось это так. Один заключенный отвлекал внимание надзирателя анекдотами и побасенками, другой следил за входной дверью, откуда могло нагрянуть тюремное начальство, а третий в это время копал. Рыли по очереди, сначала руками, а потом ломиком, случайно оставленным в коридоре во время ремонта. Когда заполнили землей все свободное пространство под полом, стали разносить ее по камерам. В случае опасности стоящий на «стреме» подавал условный сигнал — затягивал песню:
Славное море — священный Байкал,
Славный корабль — омулевая бочка…
С каждым днем работать становилось все труднее, подкоп уходил все глубже и глубже, а выбраться из него, услышав сигнал, не так-то просто. Иногда случалось, что работающего там прикрывали на время доской.
Однажды взволнованный Михаил прибежал к товарищам: волю, он видел волю! По очереди забирались в подкоп: сквозь каменную стену пробивался узкий луч света: восемнадцативершковая стена оказалась с трещиной, что и облегчило дальнейшую работу. Наконец неразобранным остался только один слой кирпичей.
Наступил долгожданный день—10 июля. Бежать решили пятеро: Вилонов, Батурин, Мавринский, Кацнельсон и Цепов. У арестованных за забастовку алапаевских рабочих взяли надежные адреса. Только бы выбраться из тюремных стен, только бы добежать до леса, а там ищи ветра в поле.