«С Ингмаром я как-нибудь разберусь, — сказал король. — В конце концов, сам женюсь на его дочери, а тебя запру в башне, и буду навещать вечерами, — громко засмеялся, видя панику в глазах Бирны. — Но терпеть этого не стану».
Отец не бросает слов на ветер. И никто ему не указ.
— А с Бирной что стало? — спросил Эйрик.
— Так ты и это не знаешь? Она короля нашего отравить хотела. Ой, да что ты! Совсем зарвалась. Давно, только снег выпал, у них там это началось. Вроде как даже после того, как принц Эйрик с какой-то альвой сбежал, ну и так Бирна эта замышлять стала. Но потом утихло все, вот почти до середины зимы…
Хозяин запнулся, словно подавился словами. Поджал губы, медленно переводя взгляд с Эйрика на Ивен.
С альвой.
Принц, значит, сбежал…
— Понятно, — сказал Эйрик. — Если позволите, мы немного отдохнем с дороги.
В комнате он сел на кровать, потом встал, потом принялся ходить туда-сюда, кругами. Подошел к окну.
Ивен стояла в стороне.
— Что ты будешь делать теперь? — осторожно спросила она.
— Какое это имеет отношение ко мне? — бросил Эйрик через плечо.
— Это ведь Бирна пыталась выжить тебя? А теперь, когда ее нет, возможно, ты мог бы поговорить с отцом…
— Ты хочешь во дворец? — холодно спросил он. Так холодно, что Ивен стало не по себе.
— Ты мог бы… — начала осторожно.
— Нет! — рявкнул так грозно и страшно, что Ивен сжалась. — Я не вернусь туда!
Ивен зажмурилась, отвернулась.
Она ведь… она ведь не хотела ничего такого. Не ради денег, не ради хорошей жизни, просто, может быть… Помириться с отцом?
Перестать убегать, наконец.
Разве это так плохо?
К глазам подступили слезы.
Ивен очень старалась не заплакать, не подать виду.
Эйрик обернулся.
Сам смутился своей резкости.
— Прости, — сказал он. Подошел, обнял ее за плечи. — Прости, Ивен. Я просто не могу вернуться туда. Совсем не могу.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Мы просто уедем…
Эйрик тяжело вздохнул.
— Прости… Со мной, наверно, очень тяжело, да? — сказал он. — Но я, правда, не верю, что из этого может что-то выйти. Я не вернусь. Отец сказал, что если я, хоть раз, появлюсь во дворце, он меня повесит. И он это сделает. И дело даже не в том, что я боюсь. Я просто не вижу смысла. Я не стану проситься назад…
Гордость. «Не стану проситься».
Проще умереть.
Он всегда был таким.
Он стоял сейчас нахмурившись, стиснув зубы, словно ожидая ее решения. Словно ее решение могло хоть что-то изменить.
— Хорошо, — сказала Ивен.