Густо-красную, жирную гусеницу они услышали издалека — передвигаясь по грязи, тварь издавала чавкающие звуки. Мокрые волоски на гибкой спине колыхались. Похоже, с приближением холодов они линяют — эта гусеница выглядела крупней и шерстистей, чем ее летние товарки.
— Давно не виделись, — обрадованная Таня повернулась к напарнику, — я снимаю, а ты записывай.
— Пошли-ка в катер, подруга, — покачал головой Мацумото, — не нравится мне она. Вдруг голодная. Или хозяина потеряла. Имей в виду, командор Грин тебя с нею в корабль не пустит — в виварии не поместится.
— Если что — прикроешь шокером с воздуха, — отмахнулась Таня, — вряд ли сильфы поднимутся на борт просить виру за напуганную скотину.
— Хай! — кивнул Мацумото, подхватил клетки и в два прыжка забрался в катер, через секунду туда же, лязгнув, вскочил «фокс». Аппарат беззвучно поднялся над поверхностью метров на сто и завис. Охваченная азартом Таня выхватила механическую «Лейку» и нажала на кнопку затвора. Есть кадр!!! Гусеница подползала всё ближе, пристально смотря на девушку, жвалы подёргивались, с них стекала то ли слюна, то ли дождевая вода. Под тёплой сильфовой одеждой Тане вдруг стало холодно, словно влага проникла за воротник. Может твари и вправду становятся плотоядными осенью? Спокойствие, только спокойствие!
Мокрая гусеница приблизилась к девушке вплотную. Она была громадна — длиной метра три, толщиной с дерево, поднятая башка пришлась почти вровень с лицом Тани. Тварь шумно втянула воздух, встряхнула шкурой и обнюхала девушку, прикасаясь к ней неожиданно тёплым на ощупь рылом. Ощущение оказалось странным — Таня понимала, что ей следовало бы испугаться, но вместо этого сделалось спокойно и очень сонно. Девушка положила руку на выпуклый лоб гусеницы и почувствовала, что существо утробно урчит, словно огромная кошка. Есть контакт! Гусеница осталась довольна. Она отползла на шаг, выгнула и словно бы растянула спину — появилось необыкновенно уютное, выстланное красным пухом гнёздышко. Кажется, предлагают прокатиться.
С высоты раздался устрашающий вой — Мацумото нажал на кнопку сирены. Гусеница стянулась, словно пружина и ударила в воздух. Не попала, но катер вильнул, накренился и подскочил вверх — похоже напарнику стало не по себе. Сладко зевнув, Таня взялась за коммуникатор — дать сигнал «всё в порядке», но золотистый шарик перестал светиться — он тоже уснул. Вот потеха.
Уютное гнёздышко снова раскрылось прямо перед ней. Таня улыбнулась катеру, помахала рукой и шагнула вперёд. Волоски гусеницы оказались мягкими и приятными на ощупь, и пахло от них спокойно — корицей и мёдом. Ритмичное качание тела существа успокаивало, упругие стенки создавали ощущение безопасности, тёплая одежда не пропускала дождь. Движение длилось долго. Сквозь дрёму Таня почувствовала, что её подхватывают и несут в душное помещение, пропитанное шорохами дыхания, укладывают рядом с живыми, тёплыми существами. Потом она ничего не помнила — только сны. Чёрный космос, невесомость, яркие до боли огромные звёзды, химический запах анабиозной камеры, смертная тяжесть старта, восстановленный после войны блистающий стеклом и бетоном Санкт-Петербург, деревянный дом прапрабабушки в Комарово, настоящая малина с куста, душистые пироги с капустой, горячий шоколад, свежий хлеб…