— Что-то ты слишком довольная для оборотня, которому только что надавали по ушам двойными баллами и назначили наказание!
Я уселась и, расплываясь в счастливой улыбке, проговорила:
— Зато я не буду мыть туалеты! Что бы ни придумал верфокс, это точно будет лучше того, что подскажет Койелу его больная фантазия!
— Надеюсь, — поёжилась Царья. — Мне он показался весьма опасным и хитрым… лисом!
— Кстати, — встрепенулась я, — это был отец Вемуда! Так что, если хочешь захомутать беспардонного лиса, придётся найти подход к его опасному папочке.
— Мне он уже нравится, — хмыкнула Царья. — Мне вообще нравится всё опасное и хитрое…
Мы тихо рассмеялись, а Хекья, приближение которой мы упустили, неожиданно рявкнула над нашими головами:
— Что же такого смешного вы нашли в истории возникновения верберов? Поделитесь с нами, студентка Найка.
Я виновато потупилась:
— Простите, тича Хекья. В истории ничего смешного нет.
— Ответ неправильный, — неожиданно улыбнулась женщина-кошка, — в истории возникновения верберов море забавных случаев, и я вам это докажу!
— Я её уже обожаю, — пробормотала я, глядя в спину тичи.
Лекция прошла настолько весело и увлекательно, что я и не вспомнила о собственных проблемах, но проблемы решили напомнить о себе сами. Когда мы с Царьей, смеясь и вспоминая самые забавные моменты из рассказанных Хекьей историй, выскочили из аудитории, передо мной выросла не по-лисьи мрачная фигура Вемуда.
— Нужно серьёзно поговорить, — хмуро буркнул он, не вынимая рук из карманов.
Я окинула его внимательным взглядом и потребовала:
— Руки покажи!
Он неохотно вытащил руки и покрутил ими перед моим носом. Не заметив ни коробочки с кольцом, ни яда, ни кинжала (а от этого лиса всего можно ожидать!), я осторожно кивнула:
— Говори.
Он отошёл от оцепеневшей при виде его Царьи, снова сунул руки в карманы, немного сгорбился и проговорил нарочито грубым голосом:
— Ну это… Понимаешь…
Я вдруг с удивлением осознала, что Вемуд боится! Он и руки прячет, потому что пальцы подрагивают. Что же так напугало это чудо, от которого я весь день не могла отбиться? Стало интересно: может, он решил извиниться за то, что вчера струсил и сбежал, оставив меня с озверевшими от собственной важности волками? Решила помочь рыжему недоразумению:
— Да, понимаю. Ты действительно поступил плохо. Возможно, тебя не учили извиняться, но это же так просто… Ты справишься! Всего два слога, повторяй за мной: про-сти!
— За что извиняться? — взвился он, и передо мной на миг появилась бледная тень привычной его сногсшибательной наглости. — Это ты должна просить прощения!