— Как у тебя успехи в остальных делах? — переменила тему Йен.
— Общеобразовательный курс Аретузы я окончила. Рита зачла мне его без экзаменов, по текущим результатам. Твои книги я читаю, но интересного и нужного мне в них мало. А со Старшей кровью все без изменений. Либо я достигла своего предела, либо нужен какой-то особый толчок для дальнейшего прогресса. Надеюсь, эта мазь станет им.
— А мне вот так не кажется, — не особо церемонясь, в лоб сказала Йен.
— Если у тебя есть иные предложения, я готова их выслушать и по возможности претворить в жизнь! — фыркнула я.
— Тебя в самом деле связывает предназначение с Эскелем? — совершенно внезапно спросила чародейка.
Это было настолько неожиданно, что я даже, признаться, застыла на некоторое время. Еще тогда, в самом начале обучения, я выяснила, что моя строгая до маразма наставница категорически не желает обсуждать никакие связи с внешним миром. Только пределы этого дома, только обучение магии. Я восприняла это как одно из правил, следуя которым я могу рассчитывать на обучение, кров и пищу. Уже чуть позже выяснила у Трисс, что чародейки были в Каэр Морхене и ведьмак в курсе где я и что со мной. Также от нее я узнала, что Эскель хотел мне что-то передать, но Йен категорически отказала ему. И это лишний раз убедило меня в непреложности правила: в доме только магия, остальное — за его пределами. Я смирилась, не просто подчиняясь правилам, а отчасти даже понимая мотивы моей чересчур жесткой наставницы. Позже, научившись пространственной магии и свободно шарясь по всему миру, я уже сама осознанно отказалась от попыток связаться с ведьмаком, решив не нарушать свой режим уединенности. Но в глубине души все еще мучилась от той неопределенности, что повисла между нами из-за того, что я так и не увидела его перед уходом. Письмо, судя по всему, он прочитал, но какова была его реакция на него, я не знала и решила, что лучше будет встретиться с ним лично, чем затевать переписку. Учитывая, что мы в слух-то друг друга порой не понимали, письменный вариант общения вообще рассматривать не стоило. Так что чтобы зря себя не изводить, я «законсервировала» все мысли о нем, вытеснив учебой и другими задачами до подходящего времени. И вот неожиданно разговор о нем завела сама Йеннифер…
— Я не знаю, можно ли говорить о таких вещах с полной уверенностью, — откашлявшись, я наконец смогла ответить что-то внятное. — Это же не заклинание, которое можно четко рассмотреть.
Теперь, поднаторев в чарах, я точно знала, что предназначение ни к какому роду магии не относилось, а являлось скорее мифом или верованием, чем научной теорией. Вот только, несмотря на всю околонаучность, странное притяжение к первому попавшемуся мне в этом мире человеку я сразу почувствовала и чувствовала до сих пор, сколько ни старалась об этом не думать. И логическому объяснению это не поддавалось.