В снежный день в Вашингтоне в 1966 году, подумав об этой любопытной способности «воплощать в жизнь» другие времена и другие места, я назвал его «Факультет X». Но факультет X не следует рассматривать как некий паранормальный факультет. Это просто противоположность ощущению «посредственного, случайного, смертного», которое все мы чувствуем, когда мы устали и подавлены, и которое Сартр называет «непредвиденным обстоятельством». И всякий раз, когда факультет X пробуждается, он говорит нам, что мы не случайны, не посредственны, случайны, смертны. Наши силы намного больше, чем мы понимаем.
В книге «Оккультизм» я указывал, что животные, похоже, обладают всевозможными «паранормальными» способностями. Жена шотландского поэта Хью МакДиармид сказала мне, что её собака знает, когда её муж вернётся из долгого путешествия, и идёт и сидит в конце их переулка за несколько дней до его прибытия. Однажды собака знала, что он собирается вернуться, прежде чем он это сделал — обстоятельства заставили его внезапно принять решение вернуться домой.
Чувствительность джунглей
В своей книге «Пожиратели Кумаона» охотник на тигров Джим Корбетт описывает, как он начал развивать способность, которую он назвал «чувствительность к джунглям», которая рассказывала ему, когда он был в опасности. Я утверждаю, что все наши далекие предки обладали такой способностью и что мы постепенно утратили её, потому что она нам стала не нужна. И всё же многие люди не потеряли её. Археолог Кларенс Вейант описал, как индейцы Монтанье из восточной Канады могут общаться с дальними друзьями и родственниками посредством телепатии. Когда они хотят вступить в контакт, индейцы уходят в отдалённую хижину в лесу и собирают необходимую психическую энергию («ману») посредством медитации. Тогда родственник услышит, что его расстояние голоса не имеет значения.
Теперь очевидно, что проще взять трубку, когда мы хотим связаться с дальним родственником. Тем не менее, это не означает, что поднять трубку телефона "так же хорошо", как связаться с ним или с ней через яснослышание. Индиец, который способен вызывать эти способности из глубины своего собственного ума, обладает пониманием природы, чувством связи с остальной вселенной и более глубоким знанием самого себя, что остальные из нас потеряли.
То, что произошло, очевидно. Даже в конце девятнадцатого века английский поэт Мэтью Арнольд оплакивал, что викторианский человек больше не имел доступа к «целительной силе Вордсворта», в то время как Теннисон жаловался, что наука разрушила веру и оставила человека в пустой вселенной, попав в ловушку его собственной малости. Но проблема началась задолго до девятнадцатого века — возможно, когда Евклид систематизировал геометрию, а Архимед катил груз вниз по наклонной плоскости. Этот вид знания, который Грэйвс назвал «солнечным знанием», постепенно затмил «лунное знание» человека или его интуитивное понимание скрытой части айсберга.