Имея те же привилегии, что и другие мои подданные, они подобным же образом были обязаны платить налоги, подчиняться законам о воинской повинности и другим законам. Благодаря этому я получил много солдат. Кроме того, я должен был этим привлечь во Францию большие материальные ценности, так как евреев повсюду множество и они бы стекались в страну, где им предоставлялись такие исключительные привилегии. Более того, я хотел установить всеобщую свободу совести. Моя система новых общественных отношений предусматривала, что ни одна из религий не должна занимать доминирующего положения, но эта система разрешала абсолютную свободу совести и мысли для того, чтобы сделать всех людей равными, независимо от того, протестанты они, католики, мусульмане, деисты или представители других вероисповеданий. Таким образом их принадлежность к той или иной религии не влияла на получение ими работы в рамках правительственной службы. Фактически принадлежность к религии не должна была быть ни средством для продвижения по службе, ни препятствием для него; и никаких возражений не следовало высказывать человеку при рассмотрении вопроса о занятии им определённого места на государственной службе по причине его религиозной принадлежности, при условии, что он подходит для этого места во всех других отношениях.
В моей государственной системе я сделал все независимым от религии. Все суды и трибуналы действовали по этому принципу. Заключение брачных союзов было независимым от священников; даже кладбища не были оставлены в их распоряжение, так как они не могли отказать ритуалу погребения любого человека, принадлежавшего к какой бы то ни было религии. Я намерен был придать всему, принадлежавшему государству и конституции, чисто гражданский вид, не имеющий никакой связи с религией. Я хотел лишить священников всякого влияния и власти в решении гражданских проблем и обязать их заниматься только своими духовными делами, ни во что иное не вмешиваясь».
Я спросил, имеют ли право дяди и племянницы во Франции вступать в брак. Наполеон ответил: «Да, имеют, но они должны получить специальное разрешение». Я спросил его, должно ли это разрешение даваться папой римским. «Папой римским? — переспросил Наполеон и, ответив. — Нет, — схватил меня за ухо и, улыбаясь, добавил: — Скажу вам, что ни папа римский и никто из его священников не имеют права что-либо разрешать. Только монарх».
Я задал несколько вопросов о масонах и поинтересовался мнением Наполеона о них. Компания глупцов, которые встречаются, чтобы вкусно поесть, а потом начать вытворять нелепые и дурацкие выходки. «Однако, — заметил Наполеон, — они кое-что делают и хорошее. Они принимали участие в революции и недавно помогали ограничить власть папы римского и влияние духовенства. Когда народ настроен против правительства, то любое общество склонно в свою очередь нанести ему какой-нибудь вред». Я затем спросил, не имеют ли масоны на континенте каких-либо связей иллюминатами. Наполеон ответил: «Нет, это общество совершенно отлично от масонов, и его деятельность в Германии принимает весьма опасный характер». Я спросил, оказывал ли он поддержу масонам. Наполеон ответил: «Скорее всего так, поскольку они боролись против папы римского».