Сэр Хадсон возразил мне, заявив, что часовые заступали на этот пост не в шесть часов, а с наступлением захода солнца. Я объяснил его превосходительству, что солнце заходит сразу же после шести часов вечера и, учитывая особенности климатических условий в тропиках, сумерки на острове Святой Елены крайне непродолжительны. Губернатор тут же послал за капитаном Попплтоном и потребовал, чтобы тот ему объяснил, в каких местах на посты назначаются часовые и какие они получают приказы. Капитан Попплтон информировал губернатора, что приказы часовым отдаются устно, и в связи с этим постоянно возникают недоразумения по поводу их толкования.
После разговора с капитаном Попплтоном сэр Хадсон Лоу сказал мне, что он считает весьма странным тот факт, что генерал Бонапарт не совершает прогулок верхом в сопровождении британского офицера. Я высказал предположение, что Наполеон и совершал бы, возможно, такие прогулки, если бы они были хорошо организованы. Например, если бы в тот момент, когда он садится на лошадь, офицера посылали наблюдать за ним на некотором расстоянии, то я уверен, что Наполеон не подал бы вида, хотя прекрасно понимал, чем занимается офицер. Поскольку речь зашла об этом, то я добавил, что сам Наполеон намекнул мне, что будет делать вид, что не замечает того человека, который будет следовать за ним, при условии, что при этом не будет официально объявлено, что за ним идет слежка. Сэр Хадсон ответил, что он подумает об этом предложении, и затем попросил меня дать ему письменное заключение о состоянии здоровья Наполеона; предупредив меня при этом, что, когда я буду писать это заключение, я должен не забывать, что жизнь одного человека не идет ни в какое сравнение с теми бедами, которые он может натворить, если вдруг окажется на свободе; и что я должен помнить, что генерал Бонапарт уже был проклятием для всего мира и явился причиной гибели многих тысяч людей.
7 ноября. Наполеону намного лучше, он почти не жалуется на недомогание.
8 ноября. Наполеон задал мне много вопросов, касающихся анатомии и психологии. Он рассказал, что в течение нескольких дней занимался изучением анатомии, но почувствовал отвращение, вплоть до тошноты, при виде изображенных на макетах вскрытых человеческих тел с их внутренностями и отказался от дальнейших попыток добиться прогресса в познании этой науки. После непродолжительного изложения им его идей о человеческой душе как таковой я затронул тему поведения поляков, служивших в армии Наполеона, которые, как я заметил, были ему очень преданы. «А! — воскликнул император. — Они были очень преданы мне. Нынешний вице-король Польши был со мной во время моих кампаний в Египте. Я сделал его генералом. Большинство моей старой польской гвардии сейчас выступает против политики, проводимой Александром. Поляки — храбрый народ и они — прекрасные солдаты. Во время холодов, которые преобладают в северных странах, польские солдаты более предпочтительны, чем французские».