И в самом деле, как же я забыл этот факт. Меншиков в это время считался одним из первых острословов империи. Чем — чем, а природа наградила его, теперь уже меня получается, ехидным языком, можно даже сказать змеиным. Кобра и та от зависти узлом завяжется. Не случайно же про светлейшего ходили анекдоты и разные истории, в которых он был главным героем. Даже сексуальным маньяком выставляли. Подвиги великие совершал с баронессами и графинями в разных позициях и условиях. Сейчас и не разберешь, где, правда, а, где, ложь. Князя можно смело было назвать аналогом Задорнова, Штирлица, поручика Ржевского и Петьки с Чапаевым в одном издании. Одни ему завидовали, другие ненавидели до посинения, третьи подражали. Короче, равнодушных не было ко всем его выходкам. В это время в обществе был запрос на подобные квазиисторические сплетни и бредни. Хоть мне в этом повезло. И эту придурушную особенность Меншикова надо было повернуть в свою пользу. Чего — чего, а, разных историй и баек у меня навалом. На десяток попаданцев хватит.
— Сегодня весь свет из Санкт — Петербурга разъехался на лето. Одни на воды укатили, другие в имения. А скоро вернутся, и мне покою от них не будет. Мне же не до них станет. К баталиям надобно готовиться. Вот и подумал. Найди мне друг любезный, бумагомараку какого нибудь, что ни на есть, подлейшего образца. Пусть он соберет все анекдоты про меня, истории разные, в том числе непотребные, да я еще от себя добавлю, и месяца через два — три издаст. Деньги для этого дела дам. Пока в свете обсуждать все мои литературные похождения будут, я много дел переделаю. А главное — иностранцы — почти все шпионы, без коих ни один салон не обходится, в неведении останутся. Сам прекрасно знаешь, как все наши тайны и секреты за кордон утекают. Пусть надо мной потешаются, да в серьез мои идеи не принимают.
— Хорошая мысль, — неожиданно поддержал меня Орлов, — нашим пустобрехам салонным только повод дай, до конца дней своих будут обсусоливать. Им на дела государственные и тайны наплевать. Для них сплетни, слухи и интриги основа существования. Есть у меня один шелкопер на примете. Негодяй редкостный, настоящий подлец, между нам говоря, паскуда полнейшая, лично бы удавил скотину! Хотя признаюсь, пишет бойко. Незаметно ему идею и подкинем. А копеечек не надо. Он за подобную книгу немалую деньгу сшибет. Много желающих будет тебе кости перемыть. Раскупят враз, хм, тем более про тебя, князь. Да и мне самому, право слово, интересно почитать нелепицы всякие, особенно на ночь. Успокаивает, знаете ли…Только одна заковыка имеется. Благодаря сей нелепице, потомки о тебе самые нелестные суждения иметь будут. Ты же сам прекрасно знаешь, коль охоча наша читающая публика подобному бреду верить. Неужели не боишься в истории такой след оставить?