— Мда — а, — Орлов потеребил ус и внимательно посмотрел на меня, — видать и в самом деле нас ждут тяжелые времена. Если вы, ваше сиятельство обращаетесь к нашему корпусу с такой просьбой, значит, есть серьезные опасения. Подберу вам людей. Хотя это первый раз за годы моей службы, чтобы к жандармам обращались. И, не в обиду князь, тут в свете начали ходить слухи, что вы Стамбуле весьма вольно обошлись с султаном?
— А-а, это про то, что я, дескать, к султану на прием, дабы поклон не отдавать, задом заползал? Да, еще без парадного мундира, согласно своего звания посольского, в обычном сермяжном сюртуке притопал? И вел себя дерзко? Этикет вековечный нарушал? Над порядками турецкими глумился? Глупость несусветная! — я махнул рукой, — слухи сии британскими прихлебателями через продажных ляхов специально распускаются при дворе, дабы показать всему миру, какие русские варвары и негодяи. Вы то граф, сами в это верите? Какой султан в полном уме, надумает двери позолоченные во дворце, еще византийскими кесарями возведенными, кои трех с половиной саженей вы высоту, двух с половиной в ширину, ради одного посла переделывать меньше банного проема? Размером в дыру в собачьей будке? Чтобы значит, русский посол раскорякой вползал? Эх, да я бы для дела успешного, лично бы на карачках от бухты Золотой Рог до султанского дворца по собачьи приполз. Неужели я бы стал государя нашего на посмешище выставлять? Пустое это все граф! Наветы.
Уверен, что Нессельроде этим слухам только радуется, да пальцем своим мне в спину тычет. Удивительно, по русски двух слов связать не может, а министр иностранных дел! Тьфу! Все нас пытается на поклон к австриякам, да пруссам привести. Одни к англичанам продажным тянут, другие к немцам. Тьфу! Тьфу! Тьфу! Будто мы сами своим умом жить не можем. Верно баснописец Крылов заметил, что все хотят, что бы мы для них каштаны своими руками доставали. Стыдно — с!
— Лично я не верю в подобные мерзкие слухи, как вы вели себя с султаном, — главный жандарм посмотрел мне в глаза, — и государь тоже так думает. А, к Карлу Васильевичу вы, все же несправедливы князь. Конечно, он развития, самого, что ни на есть — обыкновенного, скрывать не буду. До вашего остроумия и тонкости наблюдения ему далеко, но предан государю до крайности, работает сверх меры. В министерстве порядок полный у него. Уже достаточно того, что от вас ему непременно достается. После ваших выпадов валерьяной отпаивается, да пиявками спасается.
— Ну, вот, опять виновным оказался, да хоть бы и сожрали его эти пиявицы болотные! Я бы для такого дела лично сотни две наловил — не жалко. А что, пожалуй лично и наловлю, да презентую ему. Пущай ему кровь сосут до последней капли. — Пожал я плечами, — впрочем, граф, меня осенила только что одна мысль.