В самом деле, материалистические представления о работе мозга, которые мы связываем с именами Сеченова и Павлова, неопровержимо свидетельствуют о том, что психика человека формируется под влиянием окружающей его среды. Каждый ребенок рождается с одинаковой готовностью к подвигу или преступлению, к подлости или благородству. И если человек попадает на скамью подсудимых, то есть ли в этом его собственная вина? Не расплачивается ли он своей свободой и жизнью за те обстоятельства, которые сделали из него преступника и негодяя? Или он для общества лишь случайный объект, использованный в качестве примера, дабы другим не повадно было нарушать законы человеческого общежития?
На эти вопросы марксистская философия и материалистическая психология дают исчерпывающие ответы. Да, человек — продукт формирующих влияний окружающей его среды. Но одним из важнейших воздействий общества на своих членов как раз и является воспитание личной ответственности за свои поступки.
В пределах накопленного опыта, в пределах знаний о должном и недопустимом человек обладает объективной возможностью выбора действий с учетом их предполагаемых последствий. Свобода воли — это не таинственное свойство человеческой души, а культивируемая общественным воспитанием способность прогноза и оценки своих еще не совершенных поступков.
39
Иногда говорят, что воля — это сильная потребность в достижении какой-либо цели. Ничего подобного! Сильная потребность, как правило, делает вмешательство воли из- лишним. Воля приходит на помощь человеку там, где по- требность уже существует, но еще недостаточно (велика. Волевое поведение строится на логически принятом решении, еще не проникшем, что называется, в кровь и плоть. Продемонстрируем это на самом простом примере.
Год назад у меня не только не было потребности обтираться по утрам холодной водой, но существовало сильнейшее желание увильнуть от малоприятной процедуры. В то время я часто болел и надеялся, что холодные обтирания избавят меня от простуды. Решение обтираться было принято чисто рассудочным путем, хотя в основе его лежало желание не болеть через две недели на третью. Каждое утро я должен был делать волевое усилие, чтобы встать под прохладный душ. И вот по мере того, как я повторял обтирания, росла моя потребность в них и уменьшалось вмешательство воли. Сейчас никакая воля мне уже не нужна. Если я почему-либо не смог обтереться холодной водой, меня преследует неприятное ощущение человека, который не вычистил зубы или не вымыл лицо. Мне доставляет удовольствие бодрящее покалывание холодных струй, прикосновения шершавого полотенца... Конечно, мы рассмотрели здесь наиболее простой житейский случай, но он хорошо показывает взаимодействие воли и потребности.