Бросив нетронутый стейк на землю, я встал и повернулся к своему коттеджу, но прежде чем достиг двери, оглянулся.
— Я должен был ее спасти. Должен был спасти от той пули. Я не могу прикоснуться к ней. Я даже не могу... быть с ней. Не могу... делать это. Но могу спасти ее. Могу оберегать ее.
АК провел рукой по своим темным волосам.
— Знаю, мужик. Я, мать твою, знаю. — Он опустил голову. — И скажу это снова. Эта сучка, черт побери, тоже что-то в тебе нашла. Как будто понимает тебя или подобное дерьмо... — Он затих и его голос стал хриплым.
Мне казалось, что я должен знать почему. Но я никогда не понимал других людей.
Вик указал на дверь моего коттеджа.
— Иди внутрь. Проспись.
Я открыл дверь и вошел внутрь, находясь в замешательстве из-за эмоций своего брата. Осмотрев комнату, я увидел, что все было по местам, как я и оставил: ножи, кожа, пистолеты.
Затем я посмотрел направо и на пол. Обжигающая кровь в моих венах промчалась по мне как товарный поезд, когда я сосредоточил взгляд на крышке люка в задней части гостиной. Я задержал дыхание, когда боль пронзила мой живот, и я почувствовал пламя. Я закрыл глаза и поплелся к своим ножам.
Я выбрал старый стальной нож. Тот, который всегда использовал. Я уставился на него. Чувствуя, как зло наполняет мои вены, огонь выходит на поверхность, затем мой член затвердел, начиная пробиваться сквозь молнию на моих кожаных штанах. И я знал, что через минуту он окажется в моей голове.
Учащенно дыша, мои мышцы дергались, а член становился тверже, и я заковылял к люку. Подняв нож, я зажал его между зубами. Было темно, никакого света в этой части комнаты, но мои глаза были сосредоточены на этом люке.
Затем голос в моей голове очнулся.
Его голос.
Голос, который никогда, черт побери, не оставлял меня в покое.
— Раздевайся, — приказал он, его хриплый голос гремел у меня в ушах. Прикусив зубами рукоятку ножа, я зашипел, и закатил глаза. Через секунду я сорвал с себя жилет.
— Снимай все, мальчик, — зарычал он, и я услышал треск его кожаного ремня следом за командой.
Мой член запульсировал и уперся в ширинку. Потянувшись вниз, я обхватил его руками. Я железной хваткой сжимал и сжимал его сильнее, пока мои ноги дрожали, затем рев вырвался из моего горла.
— Снимай все, мальчик, — снова потребовал он. — Ничего не должно остаться.
Освободив свой твердый член, я расстегнул кнопку на кожаный штанах и дернув их спустил по ногам.
Мои плечи были напряжены, а грудь тяжело поднималась в ожидании следующей команды. Руки были стиснуты в кулаки по бокам, мой член изнывал от боли — твердый и ожидающий.