— Я понимаю, что пламя тебя сильно мучает. Я знаю, что твоя жизнь сопровождается болью. Знаю. что ты не хочешь жить. Я... — Флейм лежал неподвижно, в то время как я боролась с эмоциями. — Со мной было подобное. У меня было желание никогда не просыпаться. Но затем со мной что-то случилось. Кто-то случился...Ты.
Неустойчивое дыхание Флейма опаляло волосы, спадающие на мое лицо, но он не двигался. Его тело было полностью неподвижно.
Немного отстранившись, посмотрела в его остекленевшие глаза, молясь Всевышнему, чтобы он видел меня. Чтобы мог услышать мои слова. Мои руки зудели от желания пробежаться по его волосам, как я видела Мэй делала со Стиксом, но я сдержалась.
— Я наблюдала за тобой, Флейм. Наблюдала за тобой так же, как ты за мной. И я видела, как ты освобождал пламя. Стоя у окна я считала, когда ты проводил ножом по своей плоти, выпуская то, что как тебе кажется, живет в тебе. — Ноги начали дрожать, когда я опустила нож и устроила лезвие на его коже. — Я не заберу твою жизнь, но помогу освободить пламя. Останусь тут с тобой, в этой комнате, пока ты ко мне не вернешься. Пока мой Флейм не покажется.
Я опустила кончик ножа к нетронутому участку кожи на плече Флейма. Прежде чем передумать, я зашипела:
— Я не заберу твою жизнь, Флейм, это будет слишком драгоценная потеря.
Я прижала острое лезвие к коже Флейма и разрезала его плоть. Когда кровь начала течь, это был бальзам для мук Флейма.
— Один, — прошептала я вслух, не в силах оторвать глаз от его лица. Уставший взгляд расширенных глаз Флейма немедленно вперился в меня. Но затем он стал тяжелеть от облегчения.
Я снова вонзила клинок и продолжила считать:
— Два, три, четыре, пять. — Флейм начал расслабляться, его напряженные руки и ноги успокоились под тяжестью веревок. Я посмотрела на его руки, теперь покрытые свежей кровью, и заставила себя продолжить. Все внутри меня кричало перестать причинять ему боль, но я понимала, что должна продолжить. Мне нужно было досчитать до одиннадцати.
Расположив лезвие на его плече, я начала резать.
— Шесть, семь, восемь, девять. — Тошнота поднималась к моему горлу. Я была не уверена, смогу ли продолжить, и я услышала его тихое:
— Десять.
Флейм наблюдал за мной, теперь в его взгляде была настороженность. По моему лицу текли слезы. Флейм тяжело вдохнул и снова прохрипел:
— Десять.
Не разрывая зрительного контакта, я скользила ножом по его коже. Веки Флейма трепетали, когда его накрывало облегчение, и я сказала:
— Десять.
Я переставила лезвие, и грудь Флейма расширилась от вдоха. Надавливая глубже, я выдохнула: