Приблизившись к автоматическим дверям, я ступаю в вестибюль и протягиваю портье мой гостевой пропуск. Как только моя личность подтверждается, я, получив разрешение, направляюсь к лестнице. Нет причин быть настолько ленивым, чтобы брать лифт и проехать два пролета.
Это занимает всего минуту, и я нахожусь на втором этаже, направляясь прямо к двадцать восьмой комнате. Я проделывал этот путь так часто последние несколько лет, но не так уж часто последний месяц или два. Цветы — мой обычный подарок, чтобы загладить чувство вины, которое я скрываю.
Остановившись возле комнаты, я поднимаю руку и слегка стучу перед тем, как войти.
— А вот и она, — усмехаюсь я, положив букет цветов на кровать, и нагибаюсь, чтобы поцеловать свою бабушку в щеку. — Я скучал по тебе, Гупи. Прости, что в последнее время был плохим внуком. У меня были очень важные дела на работе.
Я сажусь рядом с кроватью и беру ее хилую морщинистую руку в свою. Бабушка выглядит более бледной, чем обычно. Они воткнули ей капельницу, чтобы попытаться удержать необходимое количество жидкости в ее теле, но выглядит это неважно.
Фактически, я чувствую себя ослом. Работа шла перед моей бабушкой, вообще, так не должно быть. Элис упомянула, что ей стало хуже за последние несколько недель, но я не думал, что настолько плохо.
Ее слегка приоткрытые глаза мерцают, и она сжимает мою ладонь.
— Как здорово видеть тебя, Алекс. — Она сияет улыбкой от уха до уха и пытается сесть на постели.
— Не напрягай себя. Я сяду к тебе, — говорю я, придвинув стул поближе так, чтобы она меня видела. — Я купил тебе цветов, ты любишь их? — Я поднимаю букет и подношу поближе.
— Красивые. Спасибо, дорогой. — Она вдыхает их аромат и одаривает меня радостной улыбкой. — Сегодня ты приехал один? — бабушка поворачивает шею и пытается посмотреть на дверь.
— Сегодня только я, Гупи. Я знаю, что мама и Элис заскакивали несколько раз на этой неделе, так что сегодня приехал сам.
— О, мило с твоей стороны.
— Неправда. Я видел тебя месяц назад. Что было по телевизору в последнее время? Как поживает Джаспер? — спрашиваю я, заметив, что она не слушает. — На что ты смотришь? — Мои глаза следуют за ее взглядом, устремленным к рамке для фотографий на тумбочке рядом с дверью.
— Почему ты не взял Либби с собой? — ее голос — слабый, хрупкий шепот.
Закрыв глаза, я вздыхаю и мягко сжимаю ее руку.
— Гупи… я больше не женат на Либби. Мы развелись, ты помнишь?
— Что ты говоришь? — Частый сухой кашель сотрясает ее худую фигуру.
— Ш-ш-ш, — говорю я, пытаясь успокоить ее. Мои пальцы продолжают сжимать ее руку, но она не смотрит на меня. Кашель усиливался до тех пор, пока у меня не остается выбора, и я надеваю кислородную маску ей на лицо.