— Я не хочу в это верить, но похоже, в этом вопросе у меня нет выбора, — моя фальшивая улыбка, которую я налепила на свою беспокойную душу как пластырь, дрогнула. — Наверное, мы скоро узнаем. Фарис пообещал Зариону, что он разоблачит все его секреты. Полагаю, это заденет и меня, — мой язык сделался сухим и шершавым как наждачная бумага — нет, как песчаная буря.
Неро обнял меня и прижал к себе.
— Мы об этом позаботимся.
Это не настоящий план, но в данный момент это всё, в чем я нуждалась. Я позволила себе положиться на него. Так хорошо, когда он меня обнимает. Я просто знала, что мы справимся. Вместе.
— Пока что Фарис разоблачил секреты всех богов одним и тем же способом, — сказал Неро.
— Используя бинокль.
Неро поцеловал меня в макушку, затем отстранился и посмотрел мне в глаза.
— Отдай мне бинокль.
Я посмотрела на его руку, протянутую ладонью вверху.
— Ну вот уж тут я не поведусь, — я слабо усмехнулась.
— Я не собираюсь красть его, Леда. Я собираюсь его уничтожить.
Я посмотрела ему в глаза.
— Ты серьёзно.
— Серьёзнее некуда.
Меня вновь охватила паранойя, и я осмотрелась по сторонам, не подслушивает ли кто.
— Он принадлежит богу, — прошептала я, никого не заметив.
— Он принадлежал богу, — парировал он. — Теперь он принадлежит тебе.
— Мы оба знаем, что это лишь формальность, Неро. Это искажение правил — всё от моего дурного влияния на тебя.
— Так уж получилось, что я наслаждаюсь твоим дурным влиянием.
От того, как он произнёс это, моя магия одобрительно замурлыкала. Сама того не осознавая, я подалась навстречу, и наши губы встретились.
— Бинокль всё равно принадлежит Алерису, — выдавила я между торопливыми жадными поцелуями. — Он и Фарис будут не в восторге, если мы его разрушим. Они используют его, чтобы вытрясти грязное белье богов.
— Я никому не скажу, если ты не скажешь, — он произнёс это таким аппетитно неприличным тоном.
Я хотела сделать нечто большее, чем просто целовать его, но Неро сдержал меня. Он снова протянул мне ладонь. Я отдала бинокль.
Неро положил его на землю, отошёл на несколько шагов, затем ударил по нему штормом стихийных заклинаний. Ничто не произошло. Он испробовал телекинетические удары и коррозийные пудры. Он попытался ломать его руками и топтать ногами. Он даже попытался превратить его во что-нибудь хрупкое и разбить. Ничего не работало.
Я приуныла.
— Думаю, мы не сможем оставить на этом бинокле хоть одну вмятину. Это же бессмертный артефакт.
— Всё можно разрушить, лишь бы было нужное оружие, — заявил он с непоколебимой уверенностью. — Просто нам для этого нужен другой бессмертный артефакт.