— Но то желание…, — вспоминаю я тот роковой вечер, — я стал его узником.
— Какое желание? — спрашивает она, выглядя потерянной.
Которое держало меня подальше от тебя. За все это время она так и не поняла.
— Твое последнее желание. В ночь танцев: «От пламени к пеплу, от восхода до заката, до конца дней нашей жизни, будь всегда моим, Десмонд Флинн».
Эти слова будто выжигали меня. Калли, может, и никогда не узнает, сколько одиноких ночей я бубнил их себе. Или что я рисовал ее взгляд тысячу раз, когда она сказала мне их, и пытался схватить и перехватить все, что в ней было и чего она хотела на тот момент.
У нее пылают щеки.
— Ты этого не исполнил.
Я немного наклоняю голову.
— Ты уверена?
Краснота исчезает с щек. Калли выглядит, будто кто-то облил ее ледяной водой.
— Ты… ты исполнил?
— Да.
Что бы я ни отдал, чтобы все вернуть. Как повернулись бы наши жизнь, не случись все это. Мне стоит надеяться, что магия знала чего-то, что не знал я; что это была наилучшая дорога к воссоединению.
Взгляд Калли падает на браслет.
— Но бусины так и не появились…
— Они бы не появились, так как ты уже расплатилась. Мы оба. — Черт бы побрал мою магию за это.
Калли медленно поднимает взгляд ко мне.
— Что ты имеешь в виду? — У нее перехватывает дыхание.
— Для услуги, которую ты запросила, требуется крутая плата, — продолжаю я. — Думаешь, моя магия позволила бы вот так легко купить себе пару? Такое одолжение требует хлебнуть немало страданий и долгих лет ожидания, а если быть точным — семь долгих лет.
Семь лет, которые наконец-то, к счастью, закончились.
— Каждый день после твоего последнего желания, я отчаянно пытался приблизиться к тебе. — С невыносимой агонией. — И каждый раз меня отталкивала собственная магия, которая повернулась против меня самого.
Калли начинает трясти, и видно, что чувство горечи в ней исчезает. Глядя из-под нее, сирена выглядит все той же невинной девочкой, как и тогда. Хотя, возможно, «невинная» не правильное слово. Скорее «надеющаяся».
— Но однажды, — говорю я, — магия ослабла. Как и тысячу раз до этого, я попытался подойти к тебе, и магия меня не остановила.
— Наконец, после долгих семи лет моей жизни, я смог вернуться к любимой, моей родственной душе. К милой сирене, которая полюбила мою тьму, мои сделки и мою компанию в то время, когда я был никем и ничем, просто Десмондом Флинном. Женщине, которая взяла судьбу в свои руки и произнесла тот древний обет, объявляя себя моей.
На нее начинает снисходить понимание. Все реально. Мы реальны.
Все те вечера, когда Калли наблюдала за моими уходами, были иллюзиями. Потому что правда в том, что я искал ее в мирах, отчаянно выжидая веками. Находил ее тысячу раз во снах и умирал тысячу раз, когда просыпался.