— Я больна.
Болезнь? Сердце немного набирает темп. Фейри могут страдать от недугов, но они почти все магического происхождения. Хрупкие люди отличаются в этом. Их окружающая среда может причинять им физические страдания… убивать их.
Чем больше смотрю на ее тело, чем больше очевидно, что Калли как раз больна. Тело дрожит под одеялом, а на прикроватной тумбочке стоит крошечная бутылочка ибупрофена с пустым стаканом. И кажется, это лишь частично помогает ей.
На улице дождь бьет по окнам, затуманивая дворы кампуса Академии Пил.
Я подхожу к кровати и, наклоняясь вниз, прижимаю тыльной стороной ладони к ее потному лбу. Калли до ужаса горячая.
Это нормально для людей, — говорю я себе. Но не смотря на это, в голове всплывают другие зимы, которые видел на Земле, когда люди подцепляли лихорадки.
Калли посмотрела вверх на меня, выглядя ужасно утомленной.
— Рада, что ты пришел, — выдыхает она.
Будто я бы не пришел. Даже свора адовых псов не помешает мне. Но ей необязательно это знать.
Калли облизывает засохшие губы. Ей нужна вода. Я заполняю стакан секундой позже.
— Спасибо, — говорит она слабо. Затем усаживается, что по всем движениям видно, как ей хреново.
Вода, кажется, также бесполезна, как и ибупрофен.
Я могу дать ей лиловое вино. Всего-то нужно притвориться, что это магическое снадобье. Она выпьет его, и фактически ей станет лучше. На этом наша связь полностью восстановится.
Я не знал, что, когда впервые встретил ее, наша конфликтующая магия не давала мне почувствовать ее, как родственную душу. Наша связь не полноценна, пока несовместимы наши силы. Один глоток лилового вина позаботился бы об этом; все встало бы на свои круги.
Ты — эгоистичный ублюдок, потому что так можешь украсть у нее шанс на нормальную жизнь.
Меня пронзает ужасное чувство разочарования. Мне приходится просто наблюдать за происходящим.
Калли делает глоток воды.
Я хмурю брови.
— Выпей еще.
Калли сердито смотрит на меня.
— Тебе не нужно быть начальником, меня будет достаточно.
Ах, опять за свое. Я мог бы прожить на этом. Ее настроение обуздывает мои худшие беспокойства и поддерживает неуверенное сердце.
— Ты ела? — спрашиваю я, оглядывая ее.
Она качает головой.
— Столовая слишком далеко. — Калли слишком больна, чтобы идти куда-то, да еще и в дождь.
Я снова хмурюсь. Никто не подумал, чтобы принести ей еды или воды? Вспышка гнева и чувство защиты разбухают во мне.
Охраняй свою пару.
К черту все, сегодня я буду этой нянькой-наседкой.
— Что бы ты хотела? — спрашиваю ее, также ожидая ответа, что у нее нет аппетита.
— Суп, — говорит Калли.