В голосе звучала дикая боль. Выходит, я вытащила его из воды только затем, чтобы погрузить в пучину беспросветного отчаянья…
– Можно, я спрошу? – посмотрела на его склоненное лицо.
– Спрашивай.
– Тебя больше гнетет то, что ты влюбился, или то, что я – парень?
– Что я влюбился в парня, – грустно хохотнул тот. – Если серьезно, то второе больше. Я не подозревал, что такое может случиться со мной. – И вскинулся: – Если расскажешь кому-нибудь – убью!
– Думаю, – отозвалась я осторожно, – со временем ты меня разлюбишь. Тем более, до двадцати еще много времени и, как я понимаю, ты хочешь сдержать данное матери слово.
– До двадцати однозначно не будет ничего. Скорее умру, – отозвался он. – Но кто я, если меня тянет к тебе?
– Ты – парень, а я – нет, – решилась я.
– Что значит – нет? Не понял.
– Когда я увидела тебя в воде, то приняла за девушку. Длинные волосы, красивое чистое лицо без следов бороды, понимаешь?
– Пока не очень. Бороды у меня и не будет – у матери была доля эльфийской крови.
Еще одно открытие. Эльфы – существуют.
– Я о том, что, если судить по внешности, можно ошибиться. Ты считаешь меня парнем, потому что я стараюсь выглядеть как мальчик и ношу одежду, по которой нельзя распознать пол. И даже фразы строю так, чтобы по ним нельзя было понять, кто я.
Он вскинул голову и вылупился на меня.
– Тим, ты утверждаешь, что ты – не парень? Ты лжешь!
Ну вот, опять… Почувствовала, что начинаю злиться.
– Еще раз повторяю. Для особо упёртых герцогов. Я – не мальчик. Все, кроме парней, от директора Йарби до Бри это знают. Кстати, с Бри я живу в одной комнате, и это я вчера натрясла тебе кучу крошек от яблочного пирога за шиворот. И проболтаешься обо мне парням – сама убью!
– Не верю… Я так мучился из-за этого. Не верю!
И что делать?
Отпихнула морду Прибоя, которого наш разговор ничуть не волновал, и потянула за узел черной ленты на макушке. Развязала, вытянула из прически, встряхнула головой, рассыпав волосы по спине почти до пола.
Он смотрел на меня круглыми глазами с таким ошарашенным лицом, что будь ситуация другой, я бы засмеялась. А сейчас не могла. Как не могла почему-то теперь даже мысленно назвать его упырем.
– А зовут тебя как?
– Тим. Тимири. Этого хватит, – отозвалась я.
– Но зачем?
– Это тебя не касается. У меня свои обеты, которые я намерена исполнить. Как ты понял, внимания я не ищу. Более того, оно неприятно и тяготит меня, от кого бы ни исходило. Так что твоему целомудрию ничего не грозит. Я никого не обманываю специально, но, если парни будут и дальше принимать меня за мальчика, расстраиваться не стану.