Невозможно сразу найти глаза мужчины, когда он стоит перед тобой без одежды, а все самое важное стоит перед твоим лицом.
В буквальном смысле стоит.
— А почему у тебя опять… ты же только что…
Я вспыхнула от корней до кончиков, когда Марк совершенно бесстыдно на глазах у меня коснулся сам себя, провел несколько раз ладонью сверху вниз по члену, как будто… Ну как будто очки на переносице поправил. Привычный такой жест, нормальный.
— Почему у меня стоит, хотя я только что занимался сексом? — невозмутимо уточнил он. — А как иначе, Вера? Ты лежишь на моем диване голая, обсуждаешь позы и вдобавок пожираешь меня глазами.
Я потянулась к бокалу с вином и выпила бы его залпом, если бы Марк не забрал бокал из моих рук.
— Я смотрю, ты прямо жаждешь напиться сегодня до бесчувствия.
А голос при этом хриплый, совсем, как у меня.
Я вдруг вспомнила, что таким же низким голосом он говорил со мной тогда, в ванной комнате, когда я разбила анальную пробку. Получается, то, что я приняла за нотки ярости в его голосе, как раз яростью и не было. Он ведь смотрел на меня со спины, пока я ползала на коленях в одних трусах перед ним с чертовой пробкой в руках.
— Просто, — я нервно облизала губы, — рядом с тобой у меня такое ощущение, что я дремучая девственница, которая в своей жизни ничего не видела и не пробовала. Это немного нервирует, знаешь ли.
— А заводит хоть немного? — спросил, по-прежнему стоя передо мной со своей шпагой наголо, из-за которой у меня в горле опять пересохло, хотя я пила вино секунду назад.
— Немного? — я хрипло рассмеялась. — А ты оказывается скромный, Марк.
— Чего ты хочешь, Вера? — спросил он. — Прямо сейчас. О чем ты думаешь. Скажи мне.
Нашла его глаза. Они, предсказуемо, оказались чуть выше, стоило только оторвать глаза от выдающейся далеко вперед части его тела.
Серые глаза Марка опять потемнели, а зрачки расширились.
— Хочу быть сверху.
Вера
— Опять? — он вскинул одну бровь. — Все-таки не веришь мне, что все может быть иначе?
— Не сегодня.
Мне страшно разрушать уверенность в собственных силах, которые только-только появились. Ведь Марк может оказаться неправ. А еще возможно то, что после двух оргазмов я больше сегодня ни на что не способна. И как тогда? Такая неудача размажет меня тонким слоем рефлексии и самоедства надолго.
— Ладно, — кивнул Марк. — Ты опять будешь сверху.
Он снова опустился на диван, но при этом сполз ниже, устроившись практически полулежа.
— Иди сюда, — сказал он.
— Но ты… Так слишком низко, Марк, чтобы…
Он притянул меня к себе сам, заставил переступить через себя, что я и сделала, сгорая от стыда. А после… После я забыла, как дышать, когда Марк приблизился ко мне, медленно провел языком между моих расставленных ног, а после спросил с этой своей бессменной улыбочкой на губах: